Мария Метлицкая - И все мы будем счастливы [сборник]

— Гуляем! — объявила она.

Было что праздновать, было.

Мишка, конечно, волновался — как примут будущие коллеги? Достаточно ли его знаний языка? Хотя уже понятно, что нет. Волновался, что нет хорошего костюма, приличных ботинок.

А сложилось все замечательно — собеседование он успешно прошел, коллеги приняли его доброжелательно: ободряли и похлопывали по плечу и тут же пригласили на кофе. Костюм не понадобился — дресс-кода в институте не было, все одевались вольно, кто как хотел. Мишка с радостью влез в любимые джинсы и свитера.

Вот тогда, пожалуй, впервые Кира увидела счастливого мужа. Через год удалось поменять и квартиру — сняли побольше, правда, в Эфенбахе, но близко от Франкфурта, там было дешевле. Две нормальные комнаты, хорошая кухня. Теперь они жили в хорошем районе — не богатом, но соседями их оказался средний класс, служащие различных бюро, мелкие клерки. И вид из окна был прекрасный — на парк и озеро.

Теперь Кирино сердце не екало при виде скидок на куриные грудки, осточертевшие до невозможности. Теперь они покупали и мясо, и хороший кофе, и швейцарский шоколад, и итальянские пирожные. Теперь она заходила в магазины не с целью «поглазеть», а вполне себе присмотреться.

Нет, осмотрительность, осторожность и даже страх, конечно, остались — это, кажется, уже навсегда. Но и уверенности прибавилось, и спокойствия. И исчезли напряженность, тревоги и страхи, терзавшие их почти всю совместную жизнь. Наверное, именно тогда они почувствовали себя счастливыми — все удалось, все получилось.

И Кира была довольна работой. А вскоре появилась и машина. Водила, конечно, Кира — Мишка был не из тех, кто водит машину. «Олух, лопушок, дуралей, простофиля», — с нежностью и любовью повторяла она. И он соглашался — все чистая правда. И даже был рад — что поделать, он был из тех мужчин, кто легко и радостно уступает своей женщине — хочешь рулить? Рули ради бога! Распределять семейный бюджет? Пожалуйста! А я займусь тем, что мне интересно.

Здесь, в эмиграции, их роли окончательно распределились, и Киру это ни на минуту не угнетало, как и его.

Муж-ученый. Она прекрасно знала, с кем связывает свою жизнь. Муж далек от хозяйственных дел? Да и слава богу! Тут же ей вспоминалась закваска капусты и невыносимый стук кухонного ножа по деревянной доске, когда родители делали заготовки.

Нет, ей точно такого не надо — здесь она сама разберется. Муж, заглядывающий в кастрюли, ей совершенно не подходил — насмотрелась, спасибо. Мишку мало интересуют деньги? Тоже слава богу — муж ей полностью доверяет, она хозяйка положения. Покупкам ее только радуется. Ни разу не попрекнул — золото, а не муж. Многие позавидуют.

Отношения с мужем были по-прежнему близкими. Задушевными, как говорила одна из новых, уже «немецких», Кириных приятельниц.

Вот только после того московского тайного аборта больше она не беременела. Конечно, страдала. Но — молча. Видела, что мужа этот вопрос совсем не беспокоит — у него была Катя.

Кира подумывала обратиться к врачам. Но почему-то боялась. Она всегда, кстати, боялась врачей. Но однажды на приеме у семейного доктора, милейшей русской Женечки из Киева, все-таки решилась спросить, можно ли что-то сделать.

Та сказала, что путь это долгий и трудный. Для многих — невыносимый. Риски? Большие. А в Кирином возрасте просто огромные! Но можно попробовать, можно. Положительных результатов — море, океан! «Знаешь, сколько я видела счастливейших женщин?» — добавила Женя.

Кира сидела, вытянувшись в струну, ловя каждое слово, интонацию. Пыталась уловить движение Жениных бровей, уголков рта. И ощущала, что уже сейчас готова бежать туда, где дадут надежду и, скорее всего, помогут.

Женя внимательно посмотрела на Киру и осторожно сказала:

— Только, Кир… Я вот о чем…

Кира испуганно смотрела на растерянную и смущенную Женю.

— Я вот что хотела сказать. Кир! — Она подняла глаза. — Послушай! Ты должна… Нет, ты обязана все хорошенько продумать! До точечки, до черточки! Сначала и до конца! Все предусмотреть, все просчитать — все риски, все осложнения. «От» и «до», понимаешь?

Кира не понимала. Смотрела на нее во все глаза и не понимала. Громко сглотнув, наконец спросила:

— О чем ты, Жень? Честное слово, не понимаю!.. Ты же сказала, что все может быть хорошо!

Женя ее перебила:

— Послушай! Вот именно — может быть! А может и не быть, понимаешь? Я же тебе объяснила — риски большие. Суть вот в чем, Кира: на это стоит пойти только в том случае, если без этого невозможно, ты понимаешь? Просто нельзя — и все, точка! Причем вам обоим — и тебе, и мужу! Если совсем бессмысленна жизнь. А иначе, Кира, не надо. Очень опасно, ты меня слышишь?