Мария Метлицкая - И все мы будем счастливы [сборник]

Она ткнулась ему в плечо, в мягкую и влажную ткань куртки.

— Мишка, Мишка, — зашептала она, — как я соскучилась, господи!

Платок сполз, и он гладил ее по волосам и тоже бормотал:

— Кирка, дурочка! Как я могу бросить тебя? Как могу разлюбить? Ты — вся моя жизнь, Кирка! Вся моя жизнь.

В электричке она, измученная своими страданиями и чувством вины, обессиленная, как после тяжелой работы, тут же уснула на Мишином плече. И ей было все равно, куда они едут — к Зяблику? Да пожалуйста! Хоть куда — на вокзал, на чердак, на помойку, лишь бы с ним, лишь бы был рядом Мишка. Ее любимый — на всю жизнь.

С работы Мишка уволился. Точнее — его попросили. Случился конфликт с одной важной мамашей по поводу двойки в четверти у ее ленивого отпрыска. Директриса, страшно смущаясь, попросила его написать заявление: «Дама эта — скандалистка отменная, профессиональная. Дойдет до министра образования, не сомневайтесь! Простите и войдите в мое положение!» Подробностей Кира не помнила, но очень обрадовалась, что так вышло.

Вот интересно — когда, казалось бы, уже полный тупик и безнадега, щедрая и мудрая жизнь выкидывает, как карту, как козырного туза, неожиданный выход. Так и вышло — на следующий день — в буквальном смысле слова — позвонила Кирина сослуживица и предложила дачу своей знакомой. Совсем рядом с Москвой, двадцать километров по Белорусской дороге, поселок Жаворонки.

— Известный кооператив музыкантов, все люди не то что приличные, а очень приличные — интеллигенция, — возбужденно тараторила сослуживица. — Знаешь, кто там обитает? Не знаешь? Ну, например, Пахмутова с Добронравовым! Окуджава! Сличенко, представь! Ну, как тебе, а?

Растерянная Кира вымолвила скупое «угу».

— Теплый зимний дом со всеми удобствами, — продолжала та. — Туалет в доме, ванная, сдает за копейки — десять рублей в месяц! Зачем ей это? Да охранять! Воруют, гады, — залезают в дома, сжирают консервы, крупы. Живут даже, ночуют! Вот сволочи, представляешь? Но и это не самое страшное — могут и поджечь! Уже сожгли два дома на соседней улице. Так вот, она всех спрашивает — есть ли приличные люди, интеллигентные, хорошо знакомые, которым можно доверить? Словом, свои. Ну я и подсуетилась — сказала, есть! Да еще какие приличные! Порядочные, интеллигентные, и им можно доверять! Ну, как тебе, а? Поедешь смотреть? Да, на работу добираться на электричке — а как ты хотела? За такие копейки в Москве не то что квартиру — комнату не найдешь! А там — воздух, лес, тишина! И удобства, Кира! Удобства!

Еле дотерпели до выходных и в субботу поехали смотреть. Да Кира бы и не смотрела — ее все устраивало заранее. Лишь бы сбежать, съехать от Зяблова в тишину и покой. Но все же поехали. С хозяйкой встретились на Белорусском.

Ехали недолго, около получаса. Вышли на платформе и обомлели — красота! Какая же красота! И какая тишина — просто звенит в ушах! Накануне выпал снежок — в Москве, конечно, он сразу растаял. А здесь лежал свежий, первозданный, белоснежный.

К дому шли по узкой лесной тропинке. По бокам стояли огромные припорошенные темные ели.

Шли и переглядывались. Ох, только бы сговориться! Только бы хозяйка не отказала. Кира этого точно не переживет.

Шли минут двадцать и наконец пришли. Домик был небольшой и очень симпатичный. Финский, как гордо сказала хозяйка. Он и вправду не был похож на обычные подмосковные дачи — громоздкие, темные, крашеные-перекрашенные, надстроенные и подстроенные.

На довольно большом участке густо росли елки, березы и сосны.

В доме было неожиданно тепло — работало газовое отопление. Кухонька, гостиная и две маленькие, уютные спаленки. Все небольшое, но ухоженное и милое.

— Чудо какое! — шепнула Кира мужу. — Тебе нравится?

Он кивнул. Слава богу, сговорились и отдали десятку за первый месяц. Хозяйка дала указания: попросила не топить камин и, отдавая ключи, строго сказала:

— Надеюсь, все будет хорошо!

Они поспешили ее успокоить.

Решили остаться ночевать сразу, в тот же вечер. Им не терпелось поскорее обустроиться в «своем гнездышке», а уж рано утром поехать к Зяблику за вещами.

И этой ночью было снова одно сплошное и бесконечное счастье.

— Как благосклонна к нам судьба! — шептала Кира. — Как щедра на подарки!

— Судьба всегда благосклонна к влюбленным, — усмехнулся муж. — Ты разве не знала?

«Влюбленным, — повторила она про себя и добавила: — И очень счастливым. Как бы не сглазить!»

Зима в тот год была суровой и снежной — за одну ночь наметало высокие сугробы, ни пройти, ни проехать. В шесть утра Мишка брал лопату и выходил чистить снег.