Юрий Плавский - Мертвые собаки

Многим из дневниковых записей мне пришлось пренебречь, кое–что добавить из багажа своего жизненного опыта, а также пройтись более яркими красками по серым будням бытия. Иначе эта повесть оказалась бы такой же скучной, как любой бюрократический документ.

Пусть не судят меня слишком строго мои читатели и критики, ибо это есть мой первый и последний литературный труд.

Пусть не судят меня слишком строго мои герои, если найдут себя здесь не совсем похожими на свои портреты. Витя Богатырь, не ищи среди наших Олэську. А то ты опять натворишь чёрт те знает что. Пойми, дружище, что Олэсько — это лицо вымышленное, а под ним скрываемся все мы понемножку.

Я перечитываю последние строчки дневника Безродного:

«Сегодня наши доблестные генералы опять взорвали атомную бомбу на Новой Земле.

Похоже, что суровый опыт Чернобыля не оставил в их деревянных затылках никакого следа.

Нет для нас новой или какой–то иной Земли. Для всех нас есть только одна Земля, это мудрая и любящая нас наша Земля, — наша добрая мать–старушка.

Пред открывающемся мне ликом Вечности, я только об одном прошу тебя, Всевышний, освети наш путь разумом Твоим. Ибо мы слепы и беспомощны, и потому уныло бредём во мраке, и сами того не ведаем, что творим.»

На этом записи обрываются.

1988 г. Нетешин — Курчатов — мыс Шмидта.