Маша Трауб - Любовь со странностями и без

Проблема заключалась в том, что Лена с Марусей никак не могли не пригласить в гости Катю и Нюсю, а Катя с Нюсей не могли не позвать на праздник Лену с Марусей. К тому же девочки обменивались нарядами на праздники в детский сад – у Нюси был костюм Осени, а у Маруси – Балерины. Поделки на конкурсы тоже шли на обмен. Катя шила иголочницу, а Лена ваяла снеговиков из пластиковых бутылок. Потом они обменивались, меняя только подписи под работой. Девочки рыдали и не желали расставаться со своими поделками даже на время. Велосипеды, самокаты, платья, ботинки, шапки, доставшиеся по случаю от подруг бальные платья, ободки с перьями – Лена с Катей менялись всем. Девочки разительно отличались не только характерами, но и телосложением, что приводило в изумление Любовь Михайловну. Нюся была плотненькая, крепко сбитая и невысокая, а Маруся – высокая и длинноногая. Лена с Катей никак не могли разобраться с одеждой. Миниатюрная Лена все время покупала Марусе коротковатые платья, а Катя с фигурой и ростом модели удивлялась, почему на ее коренастой дочке плохо сидят джинсы.

Вскоре всплыла еще одна проблема. У Маруси обнаружилась аллергия на собак. Так говорила Лена, чтобы не обидеть Катю, у которой жили две собаки. Совместные встречи в основном проходили у Кати в загородном доме. Так было удобнее. Любовь Михайловна пекла свой фирменный капустный пирог на кухне, Лена с Катей сплетничали в гостиной. Здесь же, под приглядом во избежание смертоубийства, Нюся с Марусей играли в тихие, спокойные игры. Точнее, делали вид, что играли. А на самом деле дрались за красную фишку в настольной игре или за юбку в игре «Одень принцессу». Или кто-нибудь из них засовывал кисточку, измазанную синей краской, в банку с красной, если вдруг красная краска понадобилась подружке.

Маруся вдруг стала бояться собак. И было совершенно непонятно, с чего вдруг. Впрочем, Лена тоже собак опасалась, но не шарахалась от них. Маруся так просто целый спектакль разыгрывала, когда приходила в гости к тете Кате и Нюсе. Отказывалась заходить в дом, плакала, цеплялась за ногу матери.

Собаки же были безобидные. Пес породы такса храпел и имел проблемы с кишечником. Дворняга без одной ноги переживала нервный срыв. Такса Мотя чаще всего спал, но мог подойти и вдруг цапнуть за пятку. Просто так, под настроение. А дворняга Жуля лаяла, кидалась на всех и никак не могла разобраться с психикой, которая у нее была расшатана. Мотя, приобретенный в питомнике и проживший долгую жизнь в довольстве, очень страдал от громких звуков. Катя говорила, что поэтому он и «прикусить» может – от раздражения. Он вообще предпочитал страдать, переживать и дуться на весь мир. А Жулю подобрали на ближайшей помойке. Она пыталась вести себя, как принято в приличном доме, но натура требовала лая, скандалов, криков и выяснения отношений. Впрочем, Жуля оказалась жизнерадостной собакой, которая умела приходить в восторг от малого и от счастья бросаться на людей.

– Они просто очень разные, – рассуждала после трех бокалов вина Катя.

– Это ты про кого? – уточняла Любовь Михайловна. – Про Нюсю с Марусей?

– И про них тоже, – отвечала Катя, хотя имела в виду собак.

– Мы тоже с твоим отцом были разные. И ничего, – говорила Любовь Михайловна.

– Мам, вы развелись через четыре года после свадьбы.

– Ну какое это имеет значение? – не понимала Любовь Михайловна. – Мы же остались близкими людьми! И между прочим, твой отец всегда считал наш развод главной ошибкой своей жизни!

– Поэтому женился еще три раза. Ты от него не отстанешь.

– Ну конечно! Мы так и не смогли обрести счастья на стороне! Представляешь, как мы оба были несчастны?

Больше всего от бурной личной жизни родителей, оставшихся друзьями, страдала Катя. Отец знакомил ее со всеми своими женами и их детьми. Мама тоже не отставала, приводя в дом не только мужа, но и его прошлую жизнь со всеми домочадцами. Катя готовила, устраивала семейные обеды и ужины, пыталась запомнить имена вновь образовавшихся родственников, отвечала на телефонные звонки, обрушивавшиеся с двух сторон. В их загородном доме постоянно кто-то гостил. То вторая бывшая жена отца с ребенком, который приходился Кате сводным братом – разница была почти в тридцать лет. То дочь нового мужа мамы с сыном, которому Любовь Михайловна вроде бы теперь считалась бабушкой. Браки распадались, а родственники, что удивительно, оставались. Катя продолжала привечать всех.

– Как все это Сашка терпит? – спрашивала Лена.