Жужа Тури - Под одной крышей

Вахтер у входа, поговорив о чем-то с проходившим мимо невысоким лысым мужчиной, кивнул в сторону Мари. Мужчина пожал плечами и прошел во двор. Мари встала, сжимая в руке сумку, и растерялась, не зная, что ей делать: бежать или нет за лысым мужчиной. Тот остановился, достал из жилетного кармана мундштук, взял его в рот и искоса посмотрел на Мари, бежавшую к нему. Не успев отдышаться, она начала объяснять:

— Юли… я не помню ее фамилии… Одним словом, Юли с фабрики Шумахеров написала мне, что…

— Знаю, знаю, — сказал начальник цеха, покусывая мундштук. Он с ног до головы смерил взглядом стоявшую перед ним женщину и произнес всего одно слово:

— Переросток…

— Позвольте, но я…

— Нравится вам это или нет, ноя смогу поставить вас только подносчицей. Хотя вы слишком взрослая для восемнадцатилетней девушки…

— Простите, мне уже двадцать четыре, я третий год замужем! — У нее немного отлегло от сердца: только что слово «переросток» больно кольнуло ее, ибо она подумала, что начальнику цеха она показалась какой-то старухой, но он, видимо, счел, что она просто переросла для определенной работы, подносчицы.

Начальник цеха направился к главному корпусу, подал знак Мари следовать за ним, и вскоре они очутились в огромном цехе, среди оглушительного грохота машин.

— Подождите здесь, — сказал Тенцер и пошел в конец зала.

Мари стояла у дверей, прислонясь к стене. Среди машин сновали пожилые и молодые женщины, девочки лет четырнадцати-пятнадцати. Многие из них с любопытством оглядывали ее. Мари отвернулась, стала смотреть во двор. За открытой дверью соседнего помещения виден был огромный черный котел, издававший шипящие звуки; за другой открытой дверью она увидела медленно вращающийся большой, похожий на цилиндр механизм. В приземистом здании слева, на небольшом расстоянии друг от друга, были расположены двери, на каждой — табличка с фамилией, как в коммунальном доме с коридорной системой.

Мари стоит неподвижно, смущенная, оробевшая. Разве сможет она когда-нибудь постигнуть все это многообразие процессов, работу машины, похожей на цилиндр? Слух ее постепенно привыкает к шуму, грохоту, шипению, и она даже улавливает смысл коротких фраз, которыми обмениваются друг с другом проходящие мимо мужчины в комбинезонах и белых халатах. Вокруг какой-то таинственный, совершенно незнакомый ей мир, но у нее нет-нет, да и мелькнет слабая надежда, и она, устыдясь своей робости, тотчас прогоняет прочь мрачные мысли. Разве не то самое испытывала она и у Шумахеров в первые часы? Потом Чепаи стала добрее и приветливее, а Юли и по сей день тепло вспоминает о ней… Подобное малодушие не к лицу Мари Берец!.. У каждой из незнакомых женщин есть свое имя, фамилия, со временем она будет знать их, и в машинах разберется, и в том, куда какая дверь ведет…

Усатый мужчина средних лет, который подошел к Мари, уже несколько раз проходил мимо, окидывал ее взглядом, а теперь произнес приветливым голосом:

— Ну пошли!

Она шла за ним в конец цеха. Тенцер стоял там между двумя рядами ящиков.

— Эти ящики, — сказал он усатому мужчине, — нужно убрать в подвал, а то они загромоздили весь проход. — Он вдруг закричал на двух мужчин, прислонившихся к горе ящиков. — Вы что, собираетесь по одному носить их?

— А вы как думали, господин начальник? — спросил один из них, седой небритый мужчина в рваной одежде.

— Прикатите тележку и ставьте на нее ящиков по десять сразу. А так — вы сами это хорошо понимаете, Шандор, — угробите массу времени.

— Все равно таскать придется по одному, — стоял на своем седой.

— Но там всего два шага до подвала, делайте, как сказал, не пререкайтесь, Шандор! — Седой понуро побрел между ящиками, а начальник цеха обратился к Мари: — Вы приехали из деревни?

— Нет, я живу в Пеште.

— Так. — В проходе между ящиками показалась какая-то женщина. Тенцер окликнул ее: — Подойдите-ка сюда, Герец. — В непрекращающемся шуме, чтобы она расслышала, Тенцер наклонился к самому ее уху: — Возьмите новую ученицу, подыщите ей какую-нибудь работу. Подносчиц вам хватает?

— С избытком! — визгливым голосом ответила женщина на ухо начальнику цеха и недоброжелательно посмотрела на Мари. Старый, рваный серый халат туго обтягивал ее выпирающий живот. Спереди халат не прикрывал и до колен ее распухшие ноги, а сзади доставал до самых лодыжек; бледное, все в пятнах лицо было обрюзгшим, светло-голубые глаза смотрели устало, и только мягкие, волнистые русые волосы украшали ее.