Джоанна Кэннон - Среди овец и козлищ

– Энди Килнер, местная газета. – Он протараторил эти слова слитно, можно было подумать, что место работы является частью его имени. Кивнул всем и в то же время – никому в отдельности, а потом улыбнулся мне и Лайзе: – А вы, должно быть, те две девочки, которые Его нашли. Замечательно. Просто прекрасно! Стойте там, где стоите, я вас щелкну несколько раз, если не возражаете, конечно. О’кей?.. Фантастика, супер, блеск, красота!

Я заметила, что Тилли перестала рисовать узоры на траве, подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Миссис Мортон выдвинулась вперед и вроде бы хотела что-то сказать, но затем нахмурилась и молча и неодобрительно взглянула на меня.

Когда я снова нашла глазами Тилли, она была бледна и выглядела очень одинокой. И хотя находились мы лишь в нескольких футах друг от друга, почему-то показалось, что она страшно далеко.

Я пыталась притянуть ее к себе, удержать рядом, но она целиком растворилась в улыбке Лайзы Дейкин.

Мы с Лайзой принимали разные позы перед Иисусом, следуя указаниям Энди Килнера, под бесконечные его причитания: «Фантастика, супер, блеск, красота!»

Все это время Тилли не сводила с нас глаз, сидя на траве.

– Вот это, я понимаю, находка, да? – спрашивал Энди Килнер.

– Да! – Лайза Дейкин сверкала наманикюренными ногтями, то и дело прижимая к губам тюбик с гигиенической помадой. – Вот это находка!

Улыбка Лайзы то вспыхивала, то гасла под щелканье фотоаппарата. Потом она положила руку на бедро, свела коленки вместе и получила очередную порцию: «Фантастика, супер, блеск, красота!»

А я все продолжала смотреть на Тилли на траве.

Позже я видела эти снимки лишь один раз. Мама постоянно делала памятные вырезки из местной газеты – верхняя часть моей головы плыла среди карнавальных костюмов, половинка лица мелькнула на юбилейной вечеринке год спустя. Она даже вырезала снимок, на котором полиция остановила отца за превышение скорости. Но ни одной моей фотографии на фоне дренажной трубы не сохранилось. Я увидела эти снимки в витрине офиса местной газеты несколько недель спустя. Лайза Дейкин сверкала улыбкой, Иисус на заднем плане между нами выглядел разочарованным, а я смотрела куда-то вдаль, видно, искала глазами Тилли. И теряла ее.

Газета цитировала высказывания Эрика Лэмба и миссис Форбс, безбожно переврав их имена и фамилии. И еще: «Вот это находка, – сказала Лайза Дейкин, обнаружившая Иисуса вместе со своей подругой Грейс Беннет». А заголовок гласил: «Второе водопроводное пришествие».

Ко времени, когда Энди Килнер закончил съемку, Тилли куда-то исчезла. Я высматривала подругу в толпе, но не находила и тогда с надеждой взглянула на миссис Мортон.

Та тоже окинула меня взглядом, но чего-то привычного в нем недоставало.

6 августа 1976 года

Гарольд и Клайв стояли в дальнем конце улицы.

Эрик Лэмб заметил их краешком глаза, но ошибся, подумав, что они не увидели его. Очень уж ему не хотелось подходить и разговаривать с ними.

– Эрик! Ты тот, кто нам нужен!

Этот Гарольд вечно осложнял ему жизнь.

– Ну и дела, с ума сойти, правда? – Гарольд кивком указал в сторону муниципальных гаражей.

Эрик не знал, кого или что тот имеет в виду: Иисуса, Уолтера Бишопа или целое представление, которое разыграла со складным стулом Дороти, а потому отделался улыбкой, как бы допуская все три варианта.

– Непонятно, что с этим теперь делать, верно, Клайв? – заметил Гарольд.

Клайв не ответил, издал лишь звук, который мог бы сойти за нет, а может, просто начал откашливаться.

– Эта новая семейка вроде бы ничего? – спросил Гарольд.

Эрик согласился, что вроде бы очень даже ничего.

– И сад у них вроде бы тоже неплох, с учетом… э-э… обстоятельств.

Эрик подтвердил, что так и есть, а затем добавил, что уже пришла пора пить чай, если Гарольд и Клайв не против, он, пожалуй,…

– Тут вот в чем проблема. – Гарольд подошел поближе и слегка понизил голос. – Дороти и все эти ее комментарии о снимках. Что именно она имела в виду?

Гарольд и Клайв смотрели прямо в глаза Эрику. И он решил, что солгать им, пусть даже по мелочи, просто невозможно.

– Думаю, лучше спросить Дороти, а не меня, – ответил он. – Потому как не моего ума это дело.

И Эрик хотел было уйти, но взгляд Гарольда словно сковал его. Несмотря на сгорбленную спину, несмотря на поседевшие волосы, по-стариковски свисающие с морщинистого лба, Гарольд обладал упрямством и неистовостью подростка.