Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Короче, с понедельника по субботу включительно обед Шишкину был обеспечен. За смешную денежку. Но в воскресенье – уж извольте сами.

Переться через полсела в столовку, которая в выходной работала «на отстань», – для проезжающих мимо села по трассе, – удовольствие ниже плинтуса. Да и как-то стыдно. Вроде ты бродяжка неприкаянный или уж совсем оголодал – ни корочки хлеба дома. А тут – холодильник ломится. Убывает из него, конечно, но не так уж и стремительно. Сварить пельмешек, нажарить на сковороде яичницы с колбасой или картошки – большой сноровки не надо. Но зачастую и этого делать не хочется. В одиночку чавкать скучно. Плюс лень на своей скрипочке пиликает.

В общем, утром и вечером Александру вполне хватало бутербродов с кофе или чаем, тем же пока обходился и в другое время, когда не торчал в школе. Шишкин-младший усмехнулся в адрес своего армавирского коллеги – молодец! Практичный! На яичках у этой, как её… бабы Моти. Ну, что ж, у каждого свои тараканы в голове.

Колхоз, конечно, для школы продуктов не жалел. Директорша-председательша в этом, безусловно, роль играла, но и без неё продснабжение школьного пищеблока вряд ли бы страдало. Школу в селе любили и относились к ней с повышенным пиететом. Единственный на четыре села храм полного среднего образования – это вам не хухры-мухры! И ребятня вся своя, а не городская разношёрстная орда…

– Вот вы, тоже, обеспокоились из-за чего! – вроде бы с лёгкой укоризной и хорошо выраженным сожалением за доставленные хлопоты проговорил Шишкин, мило улыбаясь бабе Дусе. Рдея от удовольствия, она протянула учителю авоську с закутанной в махровое полотенце кастрюлей.

– Котлеток вам с Алёнкой накрутили-нажарили. Сынок-то мой, Ванятка, давеча с мужиками коз лучил. Пробовали дикую козочку?

«Было дело», – чуть не брякнул Шишкин, вспомнив одну бурную ночь на практике в пионерлагере, когда в кустах, подальше от вверенных на попечение деток, самозабвенно целовался взасос с обворожительной медсестрой Фатимой, уроженкой Горного Бадахшана. Та ещё дикая козочка!.. Увы, но в дальнейшем песня как-то не сложилась… Не с той ли поры ему категорически разонравились брюнетки? А может, не категорически? А может, это была студенческая блажь, но теперь он ею переболел? Конечно, все это проверяется чисто эмпирически…

Отряхнув секундное забвение, Шишкин-младший принял с полупоклоном кастрюлю, клятвенно заверил бабу Дусю, что завтра ёмкость и полотенце вернёт в целости и сохранности, и помахал осчастливленной поварихе ещё раз, и ещё раз, и ещё, пока она семенила прочь, то и дело оборачиваясь.

…Поставив кастрюлю на стол, Шишкин медленно опустился на табуретку и задумался.

Размышления штандартенфюрера Макса фон Штирлица о том, кто же из нацистских бонз вступил в сепаратные переговоры с американцами, выглядели неуклюжим олигофреническим бредом на фоне напряжённых умственных усилий Александра. Фанат детективной литературы, он знал: такого совпадения, какое продемонстрировали обе поварихи, попросту не бывает.

Итак, просматриваются две версии. Первая – благотворительная. От широт бабжениной и бабдусиной душ. Вторая требует ответа на краеугольный вопрос юриспруденции, который римские юристы сформулировали ещё до нашей эры: «Кому это выгодно?» Школьным поварихам? А какие такие у них прагматические мотивы? Каковы могут быть их «далеко идущие коварные планы»? И что, опять же, диктует нам мировой опыт? А мировой криминальный опыт тут как тут: шерше ля фам – ищите женщину! Нет, конечно, и баба Женя, и баба Дуся – прекрасные женщины. Замечательные бабушки, заботливые любящие матери…

Стоп! А вот с этого места – поподробнее! Ну-ка, отмотаем, так сказать, назад магнитофонную ленту. Ага, вот оно! Баба Женя: «Вчера напекли с Лизаветой… Лизавета моя…» Кто такая Лизавета? Дочка, внучка? Та-ак… Теперь баба Дуся: «Котлеток вам с Алёнкой накрутили-нажарили…» Оп-па-па! Кто такая Алёнка? Дочка, внучка? А не здесь ли закопаны собаки?

Сердце-вещун настырно склонялось в сторону версии номер два. Разум противился: а что, собственно, произошло? Ну отвесили полдюжины шуточек доярочки, ну проявили сердобольность бабуси. Школьные «ведьмочки»-малолетки и вовсе не в счёт. Ночная незнакомка не вписывается? Так из любого правила есть исключение, только подтверждающее правило или хотя бы подтверждающее, что такое правило существует… Однако… Сказал же какой-то умник, что формула про исключение – лишь некое волшебное словосочетание, очень нужное в споре, когда твои аргументы разваливаются и больше крыть нечем.