Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

– Что случилось? – привычно спросила Анжелика, хотя прекрасно знала: ни-че-го.

– Повидаться зашёл, – угрюмо буркнул великовозрастный председательский сынок.

«Повидаться» он заходил с настырностью запрограммированного робота. Сопел в обе норки, но чтобы чего существенного вымолвить – куда с добром! Иногда – под настроение – Анжелику это смешило, чаще – раздражало. И тогда она начинала горе-ухажёра потихоньку раздраконивать.

– Слушай, Егор, ты для чего сюда ходишь? Придёшь, сидишь, сопишь… Это ты как бы ухаживаешь за мной, ага? Ну чего молчишь? Хоть бы шоколадку принёс.

– Принесу… А тебе какую?

– А мне какую не дай – любую сожру! – захохотала Анжелика. – Странный ты, Егорша, человек! Всё-то тебе надо подсказывать. Вот, например, в кино я люблю ходить. Взял бы да пригласил…

– Так… эта… пойдём.

– «Эта-вотэта»! – передразнила Анжела. – Да после такой твоей «настойчивости» вообще никуда идти не хочется! Кавалер! Может, мне ещё заместо тебя саму себя уговаривать, а?

– А чо ты в субботу делашь вечером?

– «Чо делашь»… – вздохнула Анжела. – Ты ж целый институт закончил! «Чо делашь»… Как был, так и остался… У тебя же мать русскому языку ребятню учит, ты-то в кого такой пень?

– Ну, так и чо в субботу-то? – непробиваемо переспросил Егор.

– А ты заходи в понедельник – расскажу! – снова засмеялась Анжелика, с откровенно дерзким и наглым видом. Тут же резко поднялась из-за стола и, делано зевая, проговорила: – Иди-ка ты, Егорша, домой. Некогда мне с тобой тут в молчанку играть. Мне ещё больных на дому надо посетить.

Она вышла в другую комнату, чем-то там зашуршала.

Егор тяжело вздохнул, тоскливым взором обвёл медкабинет и… увидел на полке початую бутылку «Старки».

Что там в голове у него щёлкнуло – кто знает, но, воровато оглянувшись, Егор шагнул к этажерке, схватил бутылку и ливанул в горло. Видимо, от отчаяния неразделённой любви.

Передернулся – разве что на пол не сплюнул. Отшатнулся от этажерки с видом пакостливого кота. Сморщился. Не то, что думал, в бутылке оказалось…

– Ну, чего стоишь? – вернулась в кабинет Анжелика, подхватила с кушетки свою фельдшерскую сумку. – Иди, Егорша, иди! Закрывается на сегодня лавочка. Я тут из-за тебя сидеть не собираюсь! Сказала же – мне ещё по адресам идти.

На улице Егор тут же тягуче сплюнул и затянулся сигаретой. Жадно – затяжка за затяжкой. Видимо, то, что напарила бабка Сидориха, а быть может, долила в бутылку Маруська, или всё вместе, таким «вкусным» оказалось, что и табачищем не перебить.

– Тебе – налево, а мне – направо! – с издёвкой пропела Егору, навесив замок на двери, Анжелика и взмахнула ручкой: – Спокойной ночи, ка-ва-ле-ер!

Егорша поплёлся домой, то и дело сплёвывая и безостановочно смоля «Приму», а Анжелика забежала для блезиру к Матрёне Куклиной. Давленьице бабе Моте измерила, витаминок отсыпала, про «квантиранта» подрасспросила и… Вот когда, наконец, поехало зелье по назначению.

И осталось только поставить в истории с зельем точку. Дабы не подогревать среди несознательной части трудящихся стремление найти у всевозможных шарлатанов от медицины панацею от хворей.

Утром следующего дня Шишкин-младший поднялся тяжело, чуть не проспал, поэтому собирался быстро, жевнул чего-то, опрокинул в себя кружку кофе с молоком и побежал на уроки. В носу не свербило, в горле не першило – посему про микстурку на кухонном подоконнике он и не вспомнил. А потом ещё в школе один разговорчик насмешил. Так понял: две семиклассницы трясутся перед контрольной по истории.

– Анька, совсем из головы вылетело, в каком году отменили крепостное право?

– Ты чо, совсем сдурела! Вчера же Политизьма вдалбливала – в шестьдесят первом!

– Да-а?… Но в шестьдесят первом же Гагарин в космос полетел…

– Так, наверное, в честь этого и отменили…

Эх-ма, жаль Политизьма-Баррикадьевна этого не слышала! Хотя… И хорошо, что не слышала. Закнопит же иначе девчонок! А так – возьмут учебник в руки и разберутся сами, ещё и насмеются до отвала.

В общем, обедать домой Шишкин пришёл в самом весёлом расположении духа и лишь, наевшись, случайно зацепил взглядом флакончик. Хмыкнул, взял в руку, поглядел на свет. Вчера микстурка выглядела вполне по-медицински, но, простояв полдня на солнцепёке, замутнела. Шишкин-младший подумал-подумал и вылил содержимое пузырька в помойное ведро. Простуду и так мимо пронесло.

А вот изрядно хлебнувшего из бутылки Егора не пронесло. Вернее, наоборот. Классическая касторка, не говоря уже о более патентованных средствах от запора, не даёт такого эффекта.