Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Праздник удался. Колхозная юбилейная дата как нельзя лучше вписалась в календарь. Она выпала на воскресенье, поэтому сам бог велел прихватить и субботу. В субботу и развернулось главное торжество.

К пятнадцати часам площадь перед Домом культуры была плотно заставлена легковым автотранспортом всех отечественных марок и моделей – от сверкающих антрацитом «Волг» двадцать четвёртой модели до видавших виды «запорожцев». На «Волгах» номенклатурного цвета на торжества прибыли высокие гости из областного центра. Районное начальство и дюжина наиболее выпендрёжных руководителей колхозно-совхозного звена прикатили на «двадцатьчетвёрках» иных тонов. Разноцветные «жигули», «москвичи» и «запорожцы» привезли к Дому культуры авангардный контингент колхоза-юбиляра: ветеранов, передовых механизаторов и животноводов, представителей сельской интеллигенции из Кашулана, Шмаровки, Верх-Алея и Алея.

У входа в Дом культуры таращили фары два серых «уазика» с синей полосой – то самое милицейское усиление, о котором докладывал на оргкомитете торжеств участковый Недорезов. Усиление маячило в Чмарово с утра, как и оседлавшая отворот в село с шоссе «канарейка» – жёлтая «Волга» ГАИ, периодически испускающая синие сполохи проблескового маячка с одновременным приветствием через громкоговоритель сворачивающих в село гостей.

Председатель колхоза Потап Потапыч Непомнящих встречал их на широком каменном крыльце Дома культуры и передавал в руки парторгу Дудонину. Сам же оставался у гранита домкультуровских колонн, зорко поглядывая влево. Туда же то и дело бросал озабоченный взгляд, вытягивая тонкую шею, председатель сельсовета Фёдор Никифорович Антонов, застывший по левую руку от Потапыча-первого. По правую его руку прибывающих гостей весело оглядывал широкоплечий высокий и упитанный полковник в парадной шинели и роскошной каракулевой папахе – командир военно-строительной бригады. Ожидался приезд Самого – первого секретаря обкома партии.

По этой важной причине всех куряк отогнали в правую часть скверика, окружающего храм культуры, где они и дымили, тоже изнывая в томительной ожидании начала торжества. Ожидание затягивалось.

Наконец, в половине четвёртого, из одного из милицейских «уазиков» выскочил майор и, подбежав к председателю колхоза, взял под козырёк. Потап Потапыч встрепенулся и что-то коротко бросил Антонову. Тот взмахнул рукою. Из громкоговорителя над входом в Дом культуры грянуло:

Через пару минут к крыльцу неспешно подкатила чёрная «чайка», раскрылась задняя пассажирская дверца, и из машины так же неспешно на чмаровскую землю ступил Сам. Потап Потапыч, Антонов и полковник-комбриг поспешили навстречу. Сам неторопливо пожал им руки:

– Пройдёмте, товарищи, люди ждут…

Но дорогу преградили пять разнаряженных в нечто народное пышных местных дам: одна вытянула вперёд руки с подносом, на котором красовался аппетитный каравай, увенчанный внушительной солонкой, остальные тянули руки с расшитыми узорами полотенцами-рушниками. Важный гость привычно ломанул на каравае сбоку узорный гребешок, макнул его в солонку, сунул в рот и продолжил движение.

Следом за ним и троицей его ожидавшей в вестибюль Дома культуры ринулись из скверика и курильщики.

Песня оборвалась. Действо перекочевало в заполненный до отказа зал Дома культуры.

Вскоре из-за кулис за стол президиума прошествовали расставшиеся с верхней одеждой Сам, встреченный залом стоя и бурными аплодисментами, следом Потап Потапыч, Антонов, полковник и ещё с десяток самых важных гостей. Наиболее импозантно выглядел глава колхоза. На добротном двубортном чёрном пиджаке мерцали орден Трудового Красного Знамени, полдюжины золотистых медалей и столько же знаков лауреата сельскохозяйственных выставок на ВДНХ.