Никола Юн - Солнце тоже звезда

Атомы в моем теле настроены на его атомы. Именно поэтому сегодня утром, выходя из этого здания, я так остро ощутила его присутствие. Он снова целует мою ладонь, и я вздыхаю. Его прикосновения – и порядок, и хаос, словно я собираюсь воедино и распадаюсь на части в одно и то же время.

– Ты сказала, что у тебя хорошие новости, – говорит он.

Я вижу надежду на его открытом лице. Что, если ничего не выйдет? Как мы переживем разлуку? Теперь мне кажется невозможной мысль, что мы не созданы друг для друга. Но потом я решаю, что, разумеется, мы бы пережили. Разлука не смертельна. И все равно я рада, что нам не придется это узнать.

– Адвокат говорит, что, скорее всего, сможет решить вопрос. Он думает, что у меня получится остаться.

– Насколько он в этом уверен? – спрашивает Даниэль. Удивительно, но он настроен еще более скептически, нежели я сама.

– Не беспокойся. Мне показалось, он вполне уверен, – говорю я и наконец-то позволяю себе пролить слезы радости. В кои-то веки я не стесняюсь плакать.

– Вот видишь? – говорит он. – Нам суждено быть вместе. Надо это отметить.

Он притягивает меня к себе. Я снимаю с его волос резинку и провожу по ним рукой. Он запускает пальцы в мои волосы и наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я подношу палец к его губам.

– Погоди секунду.

Внезапно мне хочется сделать один звонок. Это глупый порыв, но Даниэль почти заставил меня поверить в свое «суждено». Вся эта цепочка событий началась с женщины-охранника, которая задержала меня сегодня утром. Если бы она не трогала мои вещи, я бы не опоздала. Тогда не было бы ни Лестера Барнса, ни адвоката Фицджеральда. Ни Даниэля. Я запускаю руку в рюкзак за спиной и вытаскиваю визитку Лестера Барнса. Набираю его номер, но включается голосовая почта. Я оставляю сумбурное сообщение, в котором благодарю его за помощь и еще прошу передать:

– У нее длинные каштановые волосы и грустные глаза, и она трогает чужие вещи, – говорю я. Уже собираясь повесить трубку, вспоминаю имя. – Думаю, ее зовут Ирэн. Прошу вас, поблагодарите ее от меня.

Даниэль бросает на меня вопросительный взгляд.

– Позже объясню, – говорю я и снова прижимаюсь к нему. Спрашиваю, почти касаясь его губ: – Вернемся в норэбан?

Сердце вот-вот вырвется из груди.

– Нет, – отвечает он. – У меня есть идея получше.

– ХОЧЕШЬ, УДИВЛЮ? – говорю я, заводя ее обратно в здание. – Мое собеседование тоже состоится здесь.

– Да ладно. – Она на секунду останавливается.

Я улыбаюсь, сгорая от желания узнать, как ее научный ум переварит совпадение столь эпичного уровня.

– Каковы шансы?

– Доволен собой, да? – смеется она.

– Видишь? Я весь день был прав. Нам суждено было встретиться. Если бы мы не встретились раньше, то, возможно, встретились бы сейчас.

Мою логику легко опровергнуть, но она не пытается. Вместо этого вкладывает свою руку в мою и улыбается. Кто знает, может, мне еще удастся обратить ее в свою веру.

Сейчас же мой план заключается в том, чтобы забраться на крышу и побыть там с ней наедине. Мы регистрируемся на охране, оставив пометку, что идем на собеседование. Охранник показывает нам, как пройти к холлу, и мы заходим в лифт. Он останавливается почти на каждом этаже. Люди в костюмах заходят и выходят, громко обсуждая Очень Важные Вопросы. Несмотря на то что сегодня сказала Наташа, я никогда не смогу работать в подобном здании. Наконец мы добираемся до верхнего этажа, находим лестницу, поднимаемся на один пролет и упираемся в серую дверь с табличкой: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Я отказываюсь в это верить. Крыша явно прямо за этой дверью. Я поворачиваю ручку, надеясь на чудо. Заперто. Я прижимаюсь лбом к табличке.

– Сезам, откройся, – говорю двери.

И, словно по волшебству, она открывается.

– Что за черт? – Я чуть не падаю, по инерции заваливаюсь вперед, натыкаясь на того самого охранника, из лобби. В отличие от нас, он, должно быть, сел в экспресс-лифт.

– Вам, ребятишки, сюда нельзя, – бурчит он. От него пахнет сигаретным дымом.

Я тяну Наташу за собой, в дверной проем.

– Мы просто хотели посмотреть на город, – говорю я самым своим уважительным тоном с едва уловимым оттенком мольбы, но без намека на нытье.

Охранник скептично поднимает брови, собираясь что-то сказать, но заходится в приступе кашля, сгибается пополам и колотит себя в грудь кулаком.

– Вы в порядке? – спрашивает Наташа, положив руку ему на плечо. Теперь он стоит, лишь слегка согнувшись, упершись руками в бедра.