Андрей Иванов - Аргонавт

Те двое достали из кустов третьего. Плетутся сюда. Лебедь, рак, щука. Подсесть хотят. Денег стрельнуть. Надо валить.

Он встает. Идет. Ему в спину рычат – hei, kuuled v ö i? Не тут-то было. Ищите дурака.

Прибавляет шагу.

А это что, бюст Достоевскому поставили? Не здесь ли отловили менты нерадивого алкаша Корчагина, поэтишку? Судя по описанию, здесь. Мочился у памятника Д. За член из кустов на свет божий выудили, как креветку, – штраф, получите и распишитесь! Спекулянт, додумался жаловаться в своем ЖЖ. Тянул, не выплачивал. Так ему сверху еще впаяли. Ныл и жался. Попался наконец-то. Теперь капитально. Никаких апелляций, амнистий, конец, от звонка до звонка. Поделом. Три года. Реальный срок. Наконец-то. Иконы наверняка. Примелькался. Так бывает с каждым зайцем – однажды в автобус вошел контролер. И тебя повязали. За все про все три года. За все те сумки, которые он просил не в службу, а в дружбу перевезти. За «Крым наш!», за все. За то, что шастал по квартирам старух, втирался к ним с разговорами о прошлом, а сам их полки с книгами глазами поедал, а потом шептал пьяно на лестничной площадке: я бы ее грохнул за эти книги, подсыпал бы снотворное, угар в печке сделал, угорела, угорела… Как он жалел, что не успел к старой учительнице на похороны: как не повезло, не успел, у нее там столько книг, хоть бы десяточек прихватил, эх, не успел, не срослось блин… И за такую вошь они переживают. Они. Те, кто имеет наглость называть себя прогрессивной русской молодежью Эстонии! Ха-ха. Устроили стену плача по нему в фейсбуке. Каждого, кто туда записался, я занес в мой персональный черный список. Пусть плачут, восхваляют, поклоняются ему как мученику-диссиденту, концерт в поддержку – тьфу! На встречу с Пусси Райот они запасались зеленкой, а в поддержку этакой гниды – концерт! Вот она, перверсия русского мышления. Вот он, русский человек. Во всей своей красе. Медвежий угол, медвежий угол. И надо же, они родились и выросли в Европе, и все равно – медвежий угол. Не Заполярье, не Мценск, не Томск – медвежий угол в голове русского человека. В голове каждого. Выдавливать из себя его – единственно достойное занятие. А они… в меня же первого камни бросают. Не отступлю. Как Джет Блэк говорит: I’ll keep on bashing till the end [29] Буду барабанить до последнего ( англ .). . Так и я. Ни дня без битвы в ФБ. Ни дня без твиттерной перестрелки. Обмотаюсь соцсетями, как шахид гранатами, и буду башить, пока Вертикаль не треснет. А рано или поздно треснет. Верю! Есть Канцелярия Правды, под которой все ходим. Вертикаль для Правды, что тростинка, и, как знать, может, я и есть тот уголек. Канцелярия Истины… Да. Верю – есть. Должна быть. Потому как гнусный контрабандист Корчагин, хулитель пуссей и восхвалитель Пу, отправляется по этапу русского ми. За антикварные кни. За левые ико. За все про все три го. Что он там рифмовал? Чулочки и ночки? Ах нет! Колготки и – не бывает много водки. Как же там было… Не бывает много водки… слишком долгие колготки… Чушь. Срамная чушь. То ли дело Монро: Входит Анне Вески – взлетают занавески. Вот так надо.

О, симпотные девушки в розовых теннисках. Аэлита меня бы опустила. Ненавидит розовое. Презирает таких. У этой ножки толстоваты, зато губки. Им бы торсами поменяться. Одну из двух спигмалионить. Мда. Была бы хорошенькая.

Люди, люди… Туристы, иностранцы… Не какие-то там беженцы… Для туристов все бары-рестораны открыты… Бары-рестораны, которых в советские времена не было… Тысячу зажиточных афроамериканцев капиталовложение с распростертыми объятиями, стопудово. Не голодранцы из Африки. Цвет не имеет значения. У нас нет расизма. Есть деньги – welcome! Нету – have a nice day!

Ну, все. Надо взять себя в руки. Овладел лицом. Павел Боголепов. В старенькой куртке с капюшоном. Седая шевелюра. Седая борода. Мятые джинсы. Рваные кроссовки. Старый панк старого города. В футболке The Stranglers с большой жирной крысой Down in a sewer it goes. Презрение ко всем и каждому. Медленно. Никуда не тороплюсь. Идите все без исключения straight into a sewer. Мне все равно, куда вы там катитесь. Merefucking PUJestee. У каждого свой пуй. У кого-то под жопой пежо. У кого-то БМВ. А кто-то в инвалидной коляске с гиканьем мимо. Помахал мне? Надо же.

Боголепов машет инвалиду рукой. Пьяные подростки следом. В руках смартфоны. Фотографируют? Меня? Все равно. Пусть фотографируют. А что? Чем я не достопримечательность города? Живот втянуть на всякий случай. Борода скрывает двойной подбородок надежно. Черт. Куда ни сунься, всюду фотики. Никогда не знаешь, где твое фото всплывет. В России это скоро накроется. Передача личных данных иностранным серверам железный занавес welcome back to USSR! Мышеловка захлопнулась. Умные сбежали. Отважные отделили себя от уха. Ничтожества подсчитывают убытки. А кому-то закрывают шенген. Ха-ха. Помню шел тут так же мимо пожарки в 97-м что ли в голове у меня играл Башлачев в несколько минут придумал роман о том придурке Кабанове про которого мне рассказывал Степан когда же это было когда он еще с той рыжей уммм ротик у нее и попка за такую попку мог бы нажать на себя get a grip on yourself cause money so good не удержал жар-птичку цветов тогда было меньше и людей тоже. Степан, кажется, в Ирландии опять. На каком-то заводе. То ли краски, то ли шкурки. Хер знает. Мытарство, тоска. Давал уроки английского сыну нового русского. Кабанов, Олег Евгеньевич. Недавно вспомнил. Легко нашел. Как правило, дураки выставляют себя повсюду. Фотографии. В горах, в Ницце, на Крите. Как обычно. Пошло-пошло. На яхте с какими-то идиотами – шампанское, бокалы, морской flashstick горит. Ужас-ужас. Теперь он торгует чем-то. Или перевозит. Туда-сюдайчик. Попадал в ящик. Бубнил, что бизнес пострадал из-за охлаждения отношений между Россией и Эстонией. Но не это главное. Он один из активных культурных деятелей, осуществляющих мостик между Россией и Балтией. Пытаемся вернуть все в прежнее русло. Можно истолковать как угодно. Так они и говорят. И как это я раньше его не замечал? Что самое интересное, я видел его лицо. Он мелькал. За последние лет десять не раз. Линза что-то делает с человеком. Не сразу сообразишь. Сейчас таких много. Квадратноголовый болван, завсегдатай круглых столов Импрессума, выступает за права русских в Эстонии, время от времени говорит что-нибудь по-песковски бессвязное. Очень хмурится, многоточие, мна, многоточие, как Пу, мна. Я просто не догадывался, что он – это мой Кабанов. Неужели я и правда думал писать роман? Аж не верится. Ой! Я даже рассказывал его вкратце одному поэту. Тогда еще молодые и глупые. Как я рисовался. Фу, как стыдно. На Поцелуйке мы стояли, и я из кожи вон лез. Выплескивал из себя словеса. Позерство. Что-то пили. Как всегда. Все глупости из-за пьянства. Пиво, кажется. Или вино. Бутылку красного на двоих. В универсаме за углом взяли. Быстро легко ненапряжно. Без закуски без изжоги. Были деньки. Солнечный день. Весна. Все могу вспомнить. Даже год. Лучше не. Я выпендривался. Тот смеялся. Теперь он занимается недвижимостью. Перековался и пра. Это лучше, чем стихи. Правильный выбор. Недавно наткнулся на фото машины, которую он продает. Господи, я мог бы купить себе две квартиры от ее продажи. Нашел его в ФБ. Мещанство. Бахвалился – уезжаю в Таиланд с концами нефиг тут делать все с ума посходили все концы в воду не ищите меня в Пхукете. Тьфу! Не преминул завернуть философски про СМИ и T-effect и про то что совы как всегда не то чем кажутся. Человек не меняется. Вроде бы все есть и дом, и яхта в Таиланде, и дело свое, и капитал, ан нет, все также хочется показать свою эрудицию иллюзорную гибкость ума образованность. Разве что стишки не пишет. Ах да, и цитата из Гребенщикова. Ну, как обычно. Люди не меняются. Хорошо, что я вовремя остановился. Не написал. Вот был бы стыд. Степан подзуживал. Дурак. Хотел, чтоб и я. К старой шлюхе в постель. Под одним одеялом. Lovely threesome. Кто здесь только не. И Гоголь, и Бальзак. Все промелькнули. Все побывали. И стал бы я таким же, как большинство русских. Почти все что-нибудь пишут. Участвуют в фестивалях. Печатают свои опусы. Большинство на свои. Устраивают презентации. Интервью, интервью. С прищуром мудреца вещать банальность из зомбо-ящика, а под тобой напишут такой-то и через запятую писатель. Вот ради этой запятой все и делается. Не просто какой-то там, но – запятая – писатель ! Высшее удовольствие – что-нибудь проговорить в микрофон. Минута славы. Для того и корпят. По ночам. После работенки. Тоскливо складывают липкие стишки. Тянут колючую проволоку верлибра. Аляповато склеивают грубо нарезанные телеграммки. Повести. Рассказы. Графоманное фонтанирование. Улей помешанных пчел. Так легко вляпаться. Стоит что-нибудь написать, и ты такой же чумной. Ох! Какая дикая была мысль! Написать роман. И ведь не один день ходил, дрожал. Слава Б., что не. А если б? Мой вымышленный герой вырос бы именно в такого болвана, каким и стал этот, настоящий. Или: он полагает себя настоящим. Судя по всему, ни эстонский, ни английский он так и не выучил. И не надо. Таким не надо. Единственная извилина заменена на провод. Мгновенные директивы. Всем исходить пеной при слове Тангейзер. Неважно, что это. Главное – шипеть, лаять, ссать кипятком. Чудище стозевно и лаяй. Английский? Ни в коем случае. Даже если говорил три слова, забыть! Идеальный русский – тот, кто говорит только по-русски. В собственном невежестве, как в презервативе. Тогда еще был Ельцин, и мой Кабанов в те годы был другим. Все было так смешно, так невинно. За несколько минут я придумал роман. В тот день по Таллину бегали брички. Теплый. Бархатный день. Мне попадались кучки лошадиного дерьма. Девушки с букетами сирени. Тополиный пух по краям луж. На Ратушной площади был какой-то концерт. Я ходил и напевал Время колокольчиков. Отлично помню. Гремел оркестр, а я напеваю свое. Я был худой, бледный, длинноволосый и злой. Я всегда был против. Я представил, как Кабанов вляпался, поскользнулся, упал. Весь в дерьме. В лошадином. Я шел и смеялся. Не мог сдержать смех. Люди смотрели. Было плевать. И что там еще? У Кабанова были какие-то неприятности. Я ему придумал столько всего. Как Кафка издевался над землемером, я потешался над моим Кабановым. Что-то там было с любовницей и секретаршей. Какой-то наезд. Уверен, что вспомню все. Если напрячься. Ах да. Гостиничный бизнес для животных. Мой Кабанов занимался этим. Гостиницы, в которых держал должников, которых привозили бандиты. Шлюх тоже. Он за ними присматривал. Как за питомцами. Гостиница для животных. В подвалах должники, пытки, кровь, пытки, сорокинщина. В подвалах подсознания. Еще до Жижека. Впрочем, невелика находка. Только Жижек на этом прославился, а я. Мы знаем, где я. В подвале собственной личины. Сам себе Кабанов, тюремщик и тварь дрожащая. Кабанов запятая директор гостиницы для животных. Было бы смешно если б этот стал. Ха! В гостинице кошечки, собачки. А в подвалах кровь льется. Все шито-крыто. Никогда не. Неужели она с такой попкой с таким ртом у афроамериканца пичужку? Как Лимонов? Ох, хотя бы одним глазком! Такие губки. Неужели правда? А что есть правда? Какая разница! Есть несчетное количество болванок на бесконечных лентах конвейеров на несчетном количестве заводов и фабрик, так неужели у всех этих болванок есть Одна-Единственная Подлинная Матрица? Как бронзовая банка супа Кэмпбелл? Как мертвый голубь Андерсона? И кто там главный? Верховный министр Канцелярии Правды, Всемирной Палаты Мер и Весов? Адам-Кадмон? Анубис? Ра? Взвесим-ка ваше сердце, господин Кабанов. Ну-ка, ну-ка. Так, так, так. Три грамма подлости, четыре низости, все остальное алчность, похоть и трусость. Как?! Что, не ждали? Вот так. А как же мое человеческое достоинство? Мой патриотизм! Я же – русский! Говорю на великом русском языке! Ну, сами смотрите на шкалу Достоинство. Увы. Ни одной тысячной грамма. Стрелка не шелохнулась. Следовательно, пусто! Пустота вместо достоинства. А пустота, она, знаете ли, что русская, что китайская… И что теперь? Ex nihilo nihil fit. Но для вас сделаем исключение. Милости просим в нашу Адскую Звероферму! Хрю-хрю. Не печальтесь и не царапайте паркет копытцами! Успокойтесь, все будет хорошо. У нас прекрасные загробные трюфели. Хрю. Да, и желуди. Хрю. Ну, вот так. То-то. Хрю. И всегда тепло. Не скучайте, Харон вас будет навещать и чесать шерстку. У нас тут как на Канарах. Холодно не бывает! Мы уверены, вам понравится. Быстро освоитесь. Обратно проситься не станете.