Владимир Караев - Частный доктор

Подняла лишенный всякого выражения взгляд на Зеленович. Ленка нервно сглотнула.

— Учитесь, Киса! Хорошо излагает! — И вернулась к письму: — «…так и в будущем. Информацию прошу предоставить непосредственно от лечебного учреждения (Клиника ПМЦ), на фирменном бланке с круглой печатью». Бла-бла-бла… Дальше неинтересно. Так вот, гражданка Зеленович! — Безразличие во взгляде Инессы сменила сталь, пока еще в ножнах. — Почему господин Назарбеков написал компании «Исцеление» такое письмо? Как ты думаешь?

Ленка пожала плечами, не поднимая глаз. Хотела сказать с вызывающей бравадой: «Ничего не думаю, Инесса!», но только тоненько пискнула, остро ненавидя себя за трусость.

— А вот у меня ответ есть! — И сталь покинула ножны. — Потому что госпожа Зеленович забыла свои обязанности и вместо того, чтобы отсекать всякие попытки контакта с больным любых посторонних лиц, трындела по мобильнику…

— Я… — попыталась вставить Лена.

Тр-рах! Тяжело хлопнула по столу рука Инессы.

— Сейчас хоть помолчи и не перебивай! Трындела по мобильнику, счета за который оплачивает, между прочим, все та же многострадальная компания и лично господин Романов! А господин Назарбеков, предоставленный самому себе, в это время активно общался со всеми, кто понимал его русско-станский язык! — В ее глазах замерцал нехороший огонек: — И догадайся, о чем он спросил первого откликнувшегося доброго самаритянина?

— Инесса, да он вовсе не из Самары был, дурак этот! — вскинулась Лена. — Местный, наш, «русский» израильтянин.

Инесса прижала пальцы — кстати, длинные, ухоженные, с дорогим маникюром — к вискам и то ли застонала, то ли засмеялась.

«Кадры решают все», — отметил в свое время И.В. Сталин. Это было гениальное прозрение проблемы медицинского туризма в Израиле!

Огромный спрос на действительно великолепную, а возможно, и лучшую медицину в мире породил то, что только и мог породить такой спрос, помноженный на людское отчаяние и желание спасти здоровье, а может, и саму жизнь, — ничем и никем не контролируемое предложение.

На этом хлебном поле не резвился лишь ленивый! Кадровый голод замаячил в полный рост, как на плакатах о страданиях Поволжья раннего советского периода.

Всем остро были нужны сопровождающие. При своей внешней невзрачности функция это была важная, и солидные компании относились к ней с особым вниманием. Лучше всего на эту роль подошел бы Фигаро: «Фигаро здесь, Фигаро там, Фигаро здесь, Фигаро там… Фи-га-ро-о!»

Здесь просиять, там подмигнуть; здесь замять, там утрясти. Улыбнуться, ужом извиться, проскочить, всюду успеть, разрулить, перевести с еврейского на «человеческий».

Разбитная/ой, миловидная/ый…, а ну ее — эту политкорректность! Конечно, «-ая», а не «-ой»! Готовых таких не было, каждый кроил из подручного материала, стремясь к идеалу. Получалось же — как всегда.

На глазах зарождалась новая профессия, и у Романова даже возникла бизнес-идея: организация курсов по сопровождению больных, или, по его терминологии, курсов «медицинских ассистентов» — в таком варианте ассоциаций с древнейшей профессией не возникало. Пока же выбирать не приходилось. Альтернативой гражданке Зеленович была — увы! — лишь другая гражданка Зеленович.

Спинами к Инессе и лобному месту сидели четыре «телефонные барышни». Они могли увольняться, меняться, говорить фальцетом или грудным басом — для Леши они оставались все теми же «Галкин, Палкин, Малкин, Палкин», или ГПМЧ.

Интернет-девочки, их функции — ответ на запрос, вопрос. Первый ответ — желательно, живой, по телефону! «Компания “Исцеление” благодарит вас! Доверив нам свое здоровье, вы оказали нам неоценимую честь. Но доверие это зиждется на заслуженно высокой репутации фирмы. Заверяем вас — мы сделаем все возможное для восстановления вашего здоровья! Вы только что осуществили выгодное капиталовложение, инвестировав ваше здоровье в солидные фонды!»

Примерно так звучало обращение для бизнесменов, банкиров. Для чиновников было продумано несколько иное обращение, для их жен — совсем другое. Менялись и интонации телефонных барышень: от чуть ироничных до вкрадчивых, с неуловимым хрипловатым обещанием. Неизменным оставалось лишь слово «здоровье», звучащее постоянным рефреном. Никаких упоминаний о болезни! Здоровье, здоровье, «Исцеление», вновь здоровье. И начинает виться-биться под коркой, где-нибудь в районе мозжечка, мысль: «А ведь здоровье свое лишь с “Исцелением” обрящешь!» Потом мысль прорывалась в действие, выталкивая больных из глубин интернет-виртуальности в реальную жизнь. Они обретали имена, паспорта и первые свои клички — они «оживали».