Владимир Караев - Частный доктор

Сразу за приемной слева находилась комната заседаний: черный стеклянный стол, дорогие кожаные кресла на колесиках, итальянские плоские вазы, заполненные непонятного назначения шариками разноцветного стекла. Из низко нависших над столом никелированных ламп лился холодный хирургический свет. Проектор Эйч Ди. Торжество стиля хай-тек.

Справа кабинет первичного осмотра терапевта — гибрид Четвертого главного управления (ковры и тяжелый диван, кожа в золотых пампушечках) с приемной доктора Хауса (красивая аппаратура пастельных тонов, вся в зеленых огоньках).

Всё. На этом пыль в глаза исчезала и вплоть до кабинета Леши не возникала. Дальше все было не предназначено для взыскательного клиентского ока, поэтому просто и функционально: дверь налево, дверь направо, налево, направо…

В одной из этих скромных комнат на самом деле — средоточие нервных волокон фирмы, ее оперативный центр, определяющий судьбу как компании, так и каждого ее сотрудника, — отдел продаж и связей с больными. Там и находился простой и строгий, как сталинская шинель, стол Инессы.

Инесса Вайс. Она же Кане-Корсо, она же Кань-ка, она же заместитель генерального директора Романова, преданная ему так, как может быть предан только внутренний орган собственного организма.

Природа этой преданности обсуждалась не раз. Выдвигались самые разнообразные гипотезы.

Практические — непомерный размер зарплаты, исключающий саму возможность измены.

Романтические — невероятная, безответная страсть ее к Леше. Все стены ее квартиры (в которой никто из сотрудников, включая, кстати, и самого генерального, ни разу не был), уверяли новичков, увешаны его фотографиями. Также новичкам намекали расплывчато на наличие в квартире алтаря, над которым висел портрет Романова в «зеленке» анестезиолога со стетоскопом на шее и скрещенными на груди руками. Якобы об этом рассказала неизвестно кому сама Инесса, находясь в сильном подпитии. Факт бредовый хотя бы потому, что Инессу, выпивавшую легко на спор бутылку водки, пьяной не видел никто.

Гипотеза, навеянная мексиканскими сериалами: Инесса — результат внебрачной связи Лешиного отца, обожает сводного брата и вырастила его сама (sic!). Леша об этой теории не знал, а жаль! Повеселился бы от всей души! Отец его — интеллигент, профессор, математик-задохлик, зашуганный властной Лешкиной мамой, мог дать фору фашистской Германии по полноте и безоговорочности капитуляции. И у него связь на стороне?! Бред!

Гипотеза, навеянная американскими сериалами: Романов — подставная фигура, а на самом деле все деньги и фирма принадлежат Каньке, которая и управляет марионеткой. Однако достаточно увидеть, как Инесса подтягивается при появлении Хозяина, чтобы понять — либо она великая актриса, либо гипотезе место на свалке истории.

Гипотеза мистическая: Инесса — реинкарнация Лешиной мамы (и мать, и отец сгинули бесследно в бездне «Нахимовского» кораблекрушения).

Так или иначе, но Инесса действительно была предана фирме, — пресловутое Романовское везение (тоже притча во языцех).

Она отказалась от кабинета (а Леша планировал его не меньше своего, урезав на чертеже оперативный зал) и предпочла стол в центральном, по своей значимости, подразделении фирмы.

Отсюда она правила, слегка натягивая или, наоборот, ослабляя невидимую паутину, опутавшую сотрудников, сотканную из ее пяти чувств. И интеллект — как шестое.

Кнут и пряник, слитые воедино в одушевленном виде… Кстати, небезынтересно было бы рассмотреть дихотомию кнута и пряника как национальное российское воплощение идеи Инь и Ян.

Сейчас перед Инессой сидела — ни жива ни мертва — недавно принятая на работу сотрудница по сопровождению больных, Елена Зеленович, прозванная Лешей в цвет ее фамилии Ленка Доллар.

— Скажи, Лена, — задумчиво поинтересовалась Инесса, не отрывая глаз от карандаша, который она медленно и равномерно крутила в руках, — почему наш пациент, господин Назарбеков, вдруг заинтересовался ценой своих обследований и требует предоставления ему… — Инесса аккуратно отложила карандаш, покопалась в бумагах на столе, нашла нужную и, отставив лист от себя — жест, выдающий дальнозоркость, — зачитала: — «Я требую предоставления мне как лечившемуся в настоящем у вас лицу…» — Инесса оторвала глаза от письма: — Авторский стиль и пунктуация полностью сохранены.

Зеленович на всякий случай хихикнула.

— «…необходимой и полной денежной информации по стоимости всех обследований, как проведенных мне, так и в будущем…»