Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 1

Все трое близко сдвинули головы, образовав нечто вроде треугольника из трех шаров.

— Он все знает. Одно его слово, и мы влипли. Надо скорее смываться, — сказал Мышонок и вскочил с места.

Но Петр ответил прозаически:

— Черта лысого нам это поможет. Сиди. Если он захочет донести, нам все равно крышка.

Тут и Уж выпрямился на своем стуле:

— О’кэй, наплевать так наплевать!

— После того как я поместил в «Ведомостях» заметку об этой шайке грабителей, у меня из комода пропал шерстяной свитер ручной работы. А под распятием на комоде я нашел вот эту записку. — И редактор, высоко подняв бумажку, показал ее публике. — «Ученики Иисуса», — прочел он вслух.

Еще несколько человек из первых пяти рядов давали показания с мест, обнаружив со всей очевидностью, что сердца их холодны к страданиям ближних. Из-за какой-нибудь старой рубахи или рваных носков они распалялись алчностью и праведным гневом, между тем как в задних рядах, где сидели впавшие в крайнюю нужду, сгущалась ненависть, находя себе отдушину в негодующих выкриках.

Но вот поднялся мясник Штумпф. С тех пор как его лавка и ледник опустели, он целыми днями валялся на диване. Рассказав, что у него украли черное с желтыми разводами шерстяное одеяло, он добавил, борясь с одышкой.

— Но если ученики Иисуса отдали одеяло кому-нибудь, кто в нем нуждается, я не возражаю. Пусть бедный человек пользуется.

Иоанн шепнул Иакову:

— А я-то считал его жирным боровом! Знал бы я, может, и не трогал бы его одеяло. Вот как легко обмануться в человеке!

Капитан шепнул что-то судье, тот с сомнением покачал головой, а потом обратился в публику:

— Если в зале есть кто-нибудь, кто получил воспомоществование от «учеников», прошу встать и заявить об этом.

Несколько секунд царила тишина, словно в пустом зале. Казалось, люди слушают глазами. Кое-кто из получивших дары склонил повинную голову. Иоганна тоже хотела промолчать, но заявление мясника поколебало ее решимость. И вдруг в тишине послышался шорох. Головы поворачивались рядами. Иоганна встала с места.

Пятьсот пар глаз, не отрываясь, смотрели ей в спину, пока она неторопливо пробиралась к судейскому столу.

На Иоганне было ее вылинявшее голубое ситцевое платьице и полуботинки, которые Давид подбросил ей в сарайчик. Вытянув шею и выглядывая из-за голов публики, Давид пугливо замер на месте, словно чующий опасность пушной зверек.

Капитан с улыбкой посмотрел на Иоганну.

— Ну, так что же вы получили? — Он довольно бегло говорил по-немецки.

Иоганна нырнула подбородком в голубую шелковую косынку.

— Шерстяное одеяло, — ответила она. — Возможно, то самое, о котором говорил здесь господин Штумпф. А кроме того, вот эти туфли и кусок мыла.

— Одеяло вам, очевидно, придется вернуть законному владельцу.

— Ради бога, пусть фрейлейн Иоганна оставит его себе, — воскликнул мясник. — У меня есть еще одно.

И тогда капитан сказал:

— Каждый из вас должен был бы взять пример с господина Штумпфа. Об этом мы поговорим позднее.

Кто-то из задних рядов крикнул:

— Охота время терять!

— Есть здесь кто-нибудь, у кого украли женские туфли? — И так как все молчали, капитан наклонился к судье: — Туфли, очевидно, со склада этого Цвишенцаля.

Через несколько дней после налета на склад Цвишенцаля капитан Либэн получил по почте целую партию американских сигарет. Письмо и список конфискованных товаров, прилепленные в тот вечер к воротам американской администрации, лежали перед ним на столе. Он сказал секретарю:

— Прикажите ввести Цвишенцаля.

Во время наступившего перерыва те зрители, у которых не было постоянного места, разбились на группы. Кто сидел, перебрасывался репликами через головы соседей. Для трех учеников, которых Цвишенцаль застал у себя на квартире, имя его было громом среди ясного неба. Не успел секретарь встать, как Петр и Уж ринулись к дверям, а кладовщик шепнул отцу: «У меня живот болит, мне нужно выйти». Он и правда почувствовал резь в животе. Выйдя на улицу, мальчик, пробежав мимо Петра и Ужа, бросился в уборную.

Многие толпились в коридоре. С тем чувством, которое толкает преступника к месту совершенного им злодеяния, Уж подошел к доктору Гроссу и сказал, глядя на него снизу вверх:

— А вам, господин доктор, не кажется, что ученики Иисуса поступали правильно?

Доктор Гросс хотел было пройтись насчет сковороды, но мальчика уже и след простыл. Он издали увидел Цвишенцаля, шедшего по коридору в сопровождении двух конвойных.