Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Монструз, — ошеломлённо пробормотал Николай. — Монстр, о котором говорилось в записках Тулякова. — Вы поняли, что это летающий ящер?

— Похоже, — подтвердил Афанасий.

— Откуда ему взяться? — осторожно произнёс Владимир Константинович, переведя дыхание.

— Ты опять сомневаешься?

— Я? Нет. Но откуда ему взяться в двадцатом веке.

— Откуда всё берётся.

— Харон?

— Объект на озере, — подтвердил Афанасий.

— Он не агрессивен, наш дельтапланерист, — пытался пошутить Лазутин. Первоначальная оторопь прошла, и хотя у него дрожали ноги, он пытался всё свести к шутке.

— Однако лучше на его пути не попадаться, — сказал Афанасий. — Кстати, вы не знаете, эти летающие существа плотоядны?

Николай промолчал, а Лазутин ответил:

— Я что-то не припомню.

— Тогда пошли в дом, пока он не унёс кого-нибудь за тёмные леса, — рассмеялся Афанасий. Но смех получился неестественным.

Поднявшись на крыльцо, они постояли несколько минут в ожидании не появится ли монстр опять. Но ящер не появлялся. Зарево на небе стало меркнуть, звук прекратился, и они вошли в дом.

— Так что же всё это? — спрашивал Владимир Константинович. — Проделки Харона или ожившие записки пономаря?

— И то и другое, — ответил Афанасий.

Лазутин был встревожен больше своих друзей. Раньше он до белого каления мог спорить, что не может быть никаких сверхъестественных явлений, что это выдумки шарлатанов и жуликов, а лично убедившись в реальности реликтового чудовища, был явно ошеломлён.

Они зажгли свет и в растерянности стояли посередине комнаты.

— Мне не по себе, — проговорил Николай, задёргивая занавеску, и тут же отпрянул от окна, словно его ударило током.

— Опять чудовище? — спросил Афанасий, взглянув на побледневшее лицо Воронина.

— Нет, показалось.

— Что?

— Не пойму сам. Тень мелькнула. Похоже человеческая.

— Померещилось?

— Возможно. Пойдёмте на сеновал. Неуютно в доме.

— Не знаю отчего, но в последние дни, — сказал Лазутин, — меня беспокоит замкнутое пространство. Я стал бояться закрытых помещений.

Не успели они взять одеяла, как свет в люстре задрожал и стал меркнуть. Стали заметны спирали лампочки, горевшей вполнакала. Свет дрожал, и комната наполнялась таинственным полусумраком и беспокойной тишиной. Глухо бухнула дверь на дворе, словно её сильно толкнули. Звякнул сорванный запор.

— Кто-то лезет, — шёпотом произнёс Николай, настораживаясь. — Притом внаглую.

— Ломится, как слон в посудную лавку, — подтвердил и Лазутин. — Неужто монстр вернулся?

— Выходим на улицу, — приказал Афанасий, беря из тумбочки револьвер.

Они на цыпочках вышли в сени и прошмыгнули на площадку крыльца. Шагов невидимого посетителя слышно не было, только скрипнул один раз поручень ступенек со стороны двора.

— Это не монстр, — тихо прошептал Афанасий. — Это человек.

— Смелый, не боится, — добавил Николай.

— Смелый, смелый, а идёт крадучись, — ответил Афанасий.

Что-то прошелестело в сенях, раздался звук разрываемой материи, видно, впотьмах вор зацепился за гвоздь. Скрипнула дверь в дом, потом захлопнулась.

— Он вошёл в дом, — шепнул друзьям Афанасий. — Пошли, посмотрим в окно, кого нам нелёгкая принесла.

Они спустились со ступенек на улицу. Встали на скамейку, стоявшую под окном. Занавеска не была задёрнута, и им было видно, что происходило в доме.

Они увидели высокого человека в тёмном длиннополом плаще или пальто, в широкополой шляпе, стоявшем посередине комнаты в задумчивой позе, соображая, что делать дальше. Лица не было видно. Это было сплошное серое пятно с чёрными очками. Несколько секунд он раздумывал, а потом стал расшвыривать вещи и предметы, находящиеся в комнате в разные стороны.

— Он что-то ищет, командир? — толкнул «афганца» Лазутин.

— Несомненно, — отозвался Афанасий, внимательно наблюдая за действиями пришельца. — Кого-то он мне напоминает.

— Я в первый раз вижу, — ответил Лазутин.

Человек вытащил ящики из полукомодника, разбросал их содержимое по полу, смахнул с тумбочки транзисторный приёмник, сшиб в кучу стулья и прошёл на кухню.