Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Вон, смотрите, елка без вершины. — Он указал рукой.

Действительно, метрах в пятидесяти от них в зарослях бузины они увидели толстую ель. Верхушка была срезана то ли молнией, то ли её срубили, но ель не засохла, она продолжала упорно цепляться корнями за землю, пластая сохранившиеся ветви над заброшенными могилами.

Они подошли ближе и огляделись. Никаких надгробий не увидели.

— Ну что я вам говорил, — уверенно проговорил Владимир Константинович. — Ничего и в помине нет. Это плод досужей фантазии, а лучше сказать, сновидений.

— А ёлка? Николай её точно обрисовал, — заступился за Воронина Афанасий.

— Ёлка? Ну, видал он её раньше, вот и пригрезилась. Ты ж на кладбище не в первый раз?

— Конечно, нет.

— Так что забудьте о разных сверхъестественных явлениях. Всё как нельзя проще.

— А брошка? — воскликнул горячо Николай. — Я что её выдумал?

— И этому случаю найдём объяснение. Вы только погодите малость.

Николай в это время отошёл на несколько шагов и раздвинул кусты бузины, за которыми он в прошлый раз видел надгробие Олантьева. Однако ничего не обнаружил, кроме зелёной травы и бледно-синего колокольчика на тонкой ножке, невесть как очутившегося в тени кустов. Он ошарил глазами всё вокруг себя, и повернул обескураженное лицо в сторону друзей.

— Оно исчезло, — упавшим голосом сказал он. — Ничего не пойму. Совсем недавно стояло здесь, вот за этим кустом бузины, а теперь…

— Ну что я говорил, — воодушевленно воскликнул Владимир Константинович. Глаза его сияли. — Это тебе пригрезилось…

— Да не пригрезилось мне, — вскричал Николай. — Почему ты мне не веришь? Я видел надгробие собственными глазами и могу тебе досконально воспроизвести надпись на нём. Там и дата была смерти поручика.

— А ну-ка скажи дату? — попросил зардевшийся Владимир Константинович.

Николай слово в слово повторил надпись на надгробие.

Теперь пришла очередь удивляться Владимиру Константиновичу. Он сдвинул берет на сторону. Лицо его выразило удивление.

— Ты сказал правду. Это точная дата его смерти. Я её помню наизусть.

— Ну вот, а ты мне не веришь.

— А ты не мог её где-то узнать раньше?

— Где же бы я её узнал? Я только от тебя и услышал о поручике, узнал, что он твой родственник.

Владимир Константинович присел на могильный бугорок.

— Хватит мне морочить голову, — произнёс он. — Вы что меня разыгрываете? — не зная как себя вести дальше, возмущался он. — Хватит дурить головы, ёшь твою клёш! — Таким раздражённым его ещё не видели. — Я не за тем ехал сюда за сотни вёрст.

— Никто тебя не дурит, — тихо сказал Николай. — Можешь верить или не верить, дело твоё. Но мы тебе рассказали чистую правду.

Владимир Константинович, поднявшись и водрузив берет на голову, произнёс:

— Давайте всё оставим, как есть. Вы придерживайтесь своего мнения, я своего. Я даю слово, что больше этой темы первый не коснусь.

— Да ладно, — нагнувшись, положил руки на его плечи Николай. — Не расстраивайся. Забудем об этом. Я сам ничего не соображу. Видел надгробие на этом месте, а сейчас его нет. Есть от чего свихнуться.

Глава девятая. Привидения

С кладбища ехали молчаливые и сосредоточенные. Владимиру Константиновичу первому надоело молчание. Он кинул взгляд на Николая, сидевшего рядом, и, нарушая данное слово — не говорить больше на тему о «видениях», сказал:

— Согласен, что тебе что-то привиделось. Называй это как хочешь — галлюцинациями, былью, кошмаром. Но как надгробие оказалось там, где его не было? Я в поисках могилы прапрадядюшки три года назад на коленях облазил всё кладбище и нигде её не нашёл. Одна старая женщина, которую я встретил как-то на могилке мужа, сказала, что до тридцатых годов памятник барину был, но потом куда-то исчез. Может, так и было: церковь закрыли, надгробия эксплуататоров разбили, разграбили, растащили, а теперь что — благодетели восстановили? Дали тебе возможность посмотреть на него и опять куда-то спрятали?

Николай не проронил ни слова, сосредоточенно глядя на дорогу. Ему самому не давала покоя мысль: как же так, недавно своими глазами видел плиту, щупал её руками, а когда хотел доказать правоту своих слов, надгробие словно ветром сдуло…