Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Помнишь, когда мы Степана хоронили, — продолжал напористо Владимир Константинович, видя молчание соседа, — мы всё кладбище обошли в поисках лопаты, вряд ли бы мы тогда не заметили эту плиту. Её просто нельзя было не заметить. — Владимир Константинович настолько энергично это говорил, что покраснел от возбуждения.

— Да ладно, ребята, — махнул рукой Афанасий, на протяжении последнего получаса не проронивший не слова. — Что здесь споры устраивать! Мы зачем собрались: решать ребусы или искать сундук?

— Искать сундук, — в один голос ответили Воронин с Лазутиным.

— Тогда возвращаемся и занимаемся своим делом.

Так и не разрешив мучавшую их загадку, друзья подъехали к дому. Больше на эту тему не говорили, а всё внимание сосредоточили на планах поиска сундука. Договорились поехать к озеру во второй половине завтрашнего дня, переночевать на берегу, а с утра сразу обследовать гряду и пещеры. Сожалели только об одном, что Сергей и Ольга не смогли приехать. Особенно сокрушался Владимир Константинович. Сергей мог поддержать его в деле с историей надгробия, потому что в большинстве случаев имел свою точку зрения, отличную от остальных.

Владимир Константинович позаботился об экипировке членов экспедиции, закупив необходимое оборудование, и с гордостью показал его, сложенное в кузове «Газели». Он привёз его столько, что хватило бы на несколько экспедиций: несколько мотков верёвки, электрические фонари, пластмассовые каски, которые носят строители, топоры, кирки и лопаты, раздобыл даже кислородный прибор, которым пользуются лётчики. И самое главное, новую вместительную резиновую лодку с мощным двигателем.

— Помня, как мы кувыркались на старой лодчонке, боясь перевернуться с грузом, достал вот эту импортную, — не без хвастовства заметил он. — Смотрите, какая красивая. Красная.

— На такой в камышах не спрятаться — сразу обнаружат, — заметил Николай, которому стало обидно за свою «старую лодчонку».

— А зачем нам прятаться. То время ушло. Зато не потеряется — издалека видна.

— Сколько же ты денег ухлопал! — удивлённо воскликнул Афанасий. — За лодку спасибо. Но зачем остальное нужно было привозить?

— А как же без этого! Там же такие катакомбы! Вы сами рассказывали, что шею можно сломать. А с этим снаряжением можно в любую пропасть спуститься.

— Зашитый спрятал сундук голыми руками. Ты думаешь, что его перенесли в другое место?

Владимир Константинович обиделся. Упавшим голосом он спросил:

— Вы считаете, что я снаряжение привёз попусту?

— Да нет, — попытался оправдаться Афанасий, посчитавший, что обидел Лазутина. — Я просто думаю, что мы могли обойтись меньшим количеством всего этого барахла.

— Ты считаешь всё это барахлом? — Владимир Константинович выбрал из кучи фонарь и высоко поднял в руке.

— Фонари не барахло. Лодка нужна. А эти каски, альпинистские башмаки, ледорубы — барахло, и нам не пригодятся.

— Брось, Афанасий, — заступился за питерца Николай. — Он от чистого сердца. Может, и пригодится то, что мы считаем ненужным.

Было видно, что Владимир Константинович доволен заступничеством Воронина, гримаса обиженного человека сползала с его лица. А когда Афанасий извинился за резкий тон, и совсем отошёл. Больше они не вспоминали об этом разговоре, и остаток дня провели за отбором снаряжения, одежды и продуктов питания.

Спали, как и вчера, в одной комнате, но никаких ночных видений не было, что дало повод Владимиру Константиновичу утром с долей иронии резюмировать, что привидения испугались тесного мужского содружества и решили не испытывать судьбу, посещая заброшенную деревню.

— Можешь продолжать не верить, конечно, — сказал Николай, выслушав Владимира Константиновича, — но не хотел я, чтобы с тобой произошло то, что случилось со мной.

Так и поехали во второй половине дня на озеро — сосредоточенные Николай с Афанасием и подтрунивавший над ними Владимир Константинович, который теперь выдвинул другую версию появления надгробия, считая, что некто разыграл его друзей, показав могильную плиту его предка, которая не существует.

К озеру подъехали к вечеру. Солнце скатывалось к лесу. Ветер посвежел и гнал небольшую волну. Вдали, ближе к устью Язовки, гомонили птицы, и слышалось покрякивание утки. Чёрная громада гряды, как и прежде, возвышалась над водой и над ней летали встревоженные вороны. Остов полуразрушенного Загова особняка белел с левой стороны.