Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Мы обнаружили заброшенную лабораторию в недрах гряды, — сказал Афанасий.

— Вот-вот, наверное, та самая. Там ещё покруче объекты были…

— У меня мелькала мысль о связи появления призрака с работами, проводившимися на секретном объекте, — сказал Афанасий.

— Ты мне об этом не говорил? — вырвалось у Николая.

— Я не уверен в правильности этой версии.

— Есть только одно «но», — прервал их диалог Никита Тимофеевич.

— И какое же?

— Эти работы уже не ведутся десять лет.

— Раз загадочные явления были и раньше, значит, не объект виновен в их повторении? — сказал Николай. — Так ведь?

— Да, все это надо доказать, — проговорил Туляков. — Одно скажу лишь точно — озеро и гряда находятся в центре разлома земной поверхности… В газетах, журналах, книгах, сами читали, в последнее время много пишут о разных загадочных явлениях. Вот и вы оказались в центре непонятных, на первый взгляд, событий.

— Мне дед рассказывал, — сказал Николай, что после войны из гряды хотели камень брать для строительства метро в Москве, но при загадочных обстоятельствах погибло много рабочих и работы прекратили.

— Всё верно. Приехала комиссия, потом учёные и после этого военные… То, что произошло с Николаем, это не сон, а самая настоящая действительность.

— Но странные явления продолжают иметь место, — горячо сказал Афанасий. — Ты ответь нам прямо: это происходит из-за того, что на озере были какие-то испытания или они к этому не имеют отношения?

— Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. — Никита Тимофеевич замял сигарету и откинулся на спинку стула. — Ведь и лаборатория возникла благодаря тому, что на озере происходили странные вещи, которыми заинтересовались учёные, прежде всего те, кто был связан с секретными разработками. Вы сами читали документы. Заметили, что и до существования секретного объекта разные чудеса происходили. Значит, не объект виноват? — Он взглянул на Афанасия.

— Ты лишь разжёг моё любопытство, — сказал «афганец», расстегивая и застегивая пуговицу рубашки от волнения, — но никак не развеял вопросов. Ты можешь мне ответить, в чём суть этих видений? Отчего они возникают, не опасны ли они?

— Я не учёный и не могу тебе сказать, что они из себя представляют. Скажу одно — лучше от всего этого быть подальше.

— Ты предлагаешь нам… всё бросить. Ты мне друг или…

— Друг. И поэтому, ребята, не лезьте в это дело. Уехали вы бы подальше отсюда и все бы ваши наваждения кончились…

— Мы же не по прихоти здесь живём. У нас дело.

— Бросайте все дела. Вы можете вляпаться в историю…

— Неужели всё так серьёзно?

— Очень серьезно. Вот, когда у вас были эти видения, — обратился Никита Тимофеевич к Николаю, — вы не замечали — вода в озере не фосфоресцировала, не светилась? На небе не было сполохов, как от зарниц или от слабого северного сияния?

— Я был далеко от озера…

— Да, да. Вот когда такие вещи происходили, вода в озере светилась.

— Мы в прошлом году почти месяц были связаны с озером и никогда подобного не замечали, — сказал Афанасий.

— Когда был полигон, это происходило переодически, в минуты интенсивных исследований, когда его закрыли — всё прекратилось, выходит, там опять начали работы.

— Мы там были на днях — никого не заметили. Всё как прежде.

— Странно, — произнёс Никита Тимофеевич.

— Возможно, всё это происходит от этого камня. — Николай взял шестигранник. — Все наваждения начались после того, как я его нашёл в протоке. Как вы ответите на этот вопрос?

— Так освободитесь от этого камня, — заметил Никита Тимофеевич. — Поиграли и хватит. Кстати, можете у меня его оставить, а я знаю, кому его показать. — Он взглянул на Воронина.

— Нам он и не нужен, — ответил Николай. — От него лишние проблемы. Забирайте! — Он протянул Тулякову камень.

— А кому ты хочешь его показать? — осведомился Афанасий.

— Свяжусь с органами, а те пусть отправляют в Москву на исследования.

— О результатах сообщишь нам? — спросил Афанасий.

Никита Тимофеевич усмехнулся:

— О результате, что отдал, сообщу, а о том, что он представляет вряд ли. Если он с того объекта, не думаю, что мы когда-либо узнаем истину о его назначении.