Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— «Пить, наверное, пришёл», — подумал Коля и громко сказал лосёнку:

— Иди, пей!

Он отошёл от воды шага на три. Но лобастое и ушастое существо продолжало стоять на прежнем месте, внимательно наблюдая за мальчиком. Когда же Коля, взяв бидончик, сделал шаг к лосенку, тот повернулся и отошёл в кусты.

— Ишь, лобастик, — громко сказал Коля и пошёл в лагерь, ежеминутно оглядываясь — не видать ли лосёнка. Но того и след простыл.

Он рассказал отцу, что встретил у родника лосёнка.

— Сейчас не редкость увидеть в лесу лосей, — заявил отец. — Охота на них запрещена, вот и стало их в наших лесах больше.

Ночью, лёжа на ворохе душистого сена и глядя на рассыпанные по небу звезды, словно блестящие камешки, Коля долго не мог заснуть, думая, что он правильно поступил, оставшись на ночёвку с отцом. Здесь всё было не так, как на посёлке, где они жили. В сене лежать было тепло, хотя и колко, былинки приятно щекотали лицо, от сена шёл душистый запах, думалось легко и приятно. А звёзд в небе сколько!? Небо казалось бархатным, а звёзды золотыми каплями, крупными и мелкими, которых кто-то неровно разбросал, где гуще, а где реже.

Утром, когда он проснулся, во всю светило солнце, а прохладный ветерок ласково трепал листву деревьев. Отец пришёл с косьбы и подогревал чай на костре в закоптевшем чайнике.

— Проснулся? — он посмотрел на сына. — Беги на родник умойся и будем завтракать.

Коля бегом, захватив полотенце, помчался к роднику, умылся и вспомнил про лосёнка. Подумал: «Может, он здесь рядом?» Он обошёл родник со всех сторон, заглянул вглубь овражка, где витал горьковатый запах черемухи, но лосёнка нигде не было. Ему стало жаль, что Лобастик, так окрестил он лосёнка, не пришёл утром на родник.

После завтрака, с удовольствием поев подгоревшей пшённой каши и запив её стаканом простокваши, Коля помог отцу разбить свежее накошенные валки, растрясти маленькие копушки. Отец прилёг в тени вздремнуть, наказав Коле в случае приближающего дождя разбудить его.

Делать было нечего, Коля послонялся по опушке в поисках грибов и ничего не найдя, кроме нескольких крохотных красноголовых подосиновиков, которых он оставил подрасти, вернулся в лагерь и сел под березу, где было прохладней.

Веял свежий ветерок, шевеля листья берёзы, порхали бабочки, жужжали грузные шмели — всё навевало дремоту, и Коля прилёг на землю и незаметно для себя погрузился в сладкий сон. Но не надолго. Вскоре шорох заставил его открыть глаза и насторожиться: он почувствовал, что сзади кто-то подошёл. Он оглянулся — в трёх шагах от него стоял Лобастик.

— Ух, напугал! — выдохнул с облегчением Коля. А когда оторопь прошла, сказал четвероногому гостю: — Зачем так подкрадываться!?

Лосёнок, казалось, не боялся мальчика. Однако, когда Коля встал и попытался погладить его, отодвинулся в сторону, но совсем не ушёл.

Коля вспомнил, как кормил корову хлебом с солью и как нравилось ей это лакомство, и решил предложить такое своему гостю. Он подбежал к кустам, где в выкопанной яме хранились их припасы, отрезал от буханки ломоть, густо посыпал солью, возвратился к лосенку и протянул ему руку с едой.

— Иди, ешь, Лобастик! — позвал он лосёнка.

Тот хотел отпрянуть, но вкусный запах хлеба его удержал. Он раздул ноздри, втягивая аромат, и потянулся к куску. Коля сделал полшага навстречу. Ему в ладонь ткнулись тёплые губы, и шершавый язык слизнул ломоть. Пока Лобастик разжёвывал хлеб, Коля успел погладить его. Проглотив подношение, Лобастик, как собака, обнюхал мальчика и, видя, что больше не дадут, повернулся и зашагал в лес.

— Лобастик, Лобастик! — позвал Коля.

Лосенок замедлил шаги, мотнул головой и скрылся в кустах.

К вечеру Коля с отцом сгребли подсохшее сено, отец взял косу и пошёл на дальнюю поляну, заросшую густой травой.

Оставшись один, Коля сел под копушку. Вдали виднелась фигура отца. Поляна, на которой он косил, была продолговатой формы. Её окружали редкие кусты орешника, молодые берёзки, росшие группами, и молодой ивняк, корявый и приземистый. За поляной, над небольшим болотцем поднимался туман.

Отец казался Коле сказочным богатырём. Высокий и сильный, взмахивая косой, он двигался по поляне, оставляя за собой колючую стерню. По левую руку от него, словно гряды, ровными рядами лежали валки скошенной травы, а Коле казалось, что это поверженные в бою враги. Изредка отец останавливался и точил косу, скользя бруском по лезвию то с одной, то с другой стороны.