Юрий Любопытнов - Озеро призраков

— Хороший гость дороже всего, — перебил его Вадим. Он заулыбался, взял старика под руку и повёл в террасу. — Вот здесь на стульчике и посидим. Садись, и я присяду.

Виктор Стпанович сел на стул, огляделся по сторонам.

— А жена, дочь спят? — вполголоса спросил он, прислушиваясь к тишине дома.

— Эва! Я разве тебе не говорил? А наверно, и не говорил. Я развёлся года два назад. Жена нашла другого — золотого, дочка с ней осталась, а я вот один кантуюсь. — И он захохотал, показывая в уголке толстых губ блеснувшие золотые коронки.

— Я не слышал, что ты теперь холостой. Не знаю — сочувствовать тебе или сожалеть.

— Сочувствия и жалости не надо. Всё хорошо. Баба с возу — кобыле легче. — И он снова хохотнул и резко закрыл рот, давая понять, что ждёт теперь новостей от гостя.

Виктор Степанович понял.

— Я долго не задержу тебя, — опять извиняюще проговорил он. С Вадимом историк чувствовал себя всегда неловко. Внутренняя энергия, напористые нагловатые глаза, голос и вся ухватка знакомого как-то принижали Виктора Степановича. Рядом с ним он ощущал себя не в своей тарелке. — Вот, — продолжал он, водружая на нос очки и бережно доставая из кармана пиджака тёмно-коричневый кусок бересты, — сия грамота…

— Разобрал, что написано? — голос Вадима, как показалось Виктору Степановичу, дрогнул, хотя лицо продолжало оставаться спокойным.

— Разобрал, однако, здесь о кладах ничего не сказано, — с чуть заметной издёвкой произнёс историк, глядя на Вадима, но тот не понял скрытой иронии.

— Говори, говори! Я слушаю.

— Сама по себе эта береста — клад, которому цены нет. Клад не для вас, коммерсантов, а для нас, кабинетных червей, историков, лингвистов.

— Так что же ты… узнал?

— Я думаю, что твой приятель, или как его назвать — нашёл горшок или ещё какой-либо сосуд, или что-то другое, где вместе с золотыми или серебряными предметами находились свитки бересты…

— Так ты думаешь, что, кроме той безделушки, что я тебе показывал, там были и другие вещи?

— Несомненно, хотя со сто процентной уверенностью это нельзя утверждать. — Виктор Степанович поймал себя на мысли, увидев жадный огонёк, разгоревшийся в глазах Вадима, что собеседник неприятен ему. Вот ведь встречался раньше, а не замечал этого. А сегодня как бы заглянул в глубину его души и познал её, и ужаснулся. — Видишь ли, — продолжал он, — гривны встречаются в захоронениях, в курганах, оставленных нашими предками. В основном они представляют из себя обруч, одеваемый на шею. Эта же гривна несколько особая: она или порублена на куски, или состояла из семи, я полагаю, сочленений. Число семь в славянских верованиях…

— А короче? — прервал его Вадим.

— Короче?.. Ты показал мне одну часть, должны быть ещё по крайней мере, шесть, — ответил Виктор Степанович, догадываясь, что хочет услышать кооператор. — Но для меня не это главное. Бог с ними, с золотыми вещами, ценность этой находки в другом — в кусках бересты. Это дневник не одного поколения русичей, живших в ХI — ХII веках, и краткие заметки о времени княгини Ольги и князя Святослава, видимо, передававшиеся из поколения в поколение. Уникальная вещь! Но у меня только два куска, а где остальные?

— Может, на них и написано, где клад? — спросил Вадим, следуя своим мыслям.

— Не знаю, всё может быть, — подыграл ему Виктор Степанович в надежде, что из-за этого Вадим из кожи вон вылезет, но постарается ему помочь в поисках берестяных грамот. — Дай мне адрес твоего приятеля, хочу узнать — сохранил ли он другие куски.

Вадим приподнял брови.

— В том-то и дело, что я не знаю его адреса. Не знаю, где он живёт. Это залётный гастролёр. Нечаянно подвернулся, чтобы сбыть вещичку, и пропал. Где ж его искать!

— Откуда хоть он?

— Бог его знает. Я не спрашивал адреса. Мне один мой корешок притащил — по пьянке они познакомились. Тот сказал, что хочет сбыть одну вещичку золотую, показал её, а Валерка, мой приятель, ко мне его привёл. А ты знаешь моё пристрастие к таким штуковинам. Я купил. И совсем недорого.

— Ты правду говоришь? — упавшим голосом спросил Виктор Степанович.

— Зачем мне врать? Будь они у меня, эти куски бересты, неужели я бы тебе их не отдал. Эти же, что у тебя, кто принес?

— Эти берестяные грамоты для науки важная находка. В Новгороде таких берестяных свитков и то не находили. Такие богатые страницы нашей истории могли бы прочитать!..