Юрий Любопытнов - Озеро призраков

За ужином Виктор Степанович размышлял про себя, рассеянно проглатывая пищу. Надо бы найти Вадима, полагал он, и узнать, кто тот невежа, которому в руки попали столь ценные реликвии старого времени. Затем сходить к тому человеку, записать его рассказ, узнать место, где нашёл бересту.

«Черти полосатые, — ругался он про себя. — Коммерсанты, купчики, разбойники с большой дороги, ради наживы, алчности своей ненасытной готовы распродать, что угодно, кому угодно, как вас земля держит! Но почему так получается, что эту гривну, бересту нашёл не он, который знает, какую материальную и историческую ценность они представляют, а находит другой, которому дороже блестки золота, а не старый манускрипт, берестяная грамота, первоисточник знаний о жизни русского народа конца ХII, начала ХIY веков».

Виктор Степанович надеялся у Вадима получить адрес продавца гривны, а у того узнать — сохранились ли ещё куски бересты с письменами. Вот было бы здорово, если бы сохранились! Где контора «лошадиного» кооператива, или офис, как сейчас стали называть представительство, Виктор Степанович, естественно, не знал. Не знал он и номера домашнего телефона Вадима, если тот имелся, и поэтому он решил сходить нему домой и обо всём расспросить в личной беседе. Чтобы наверняка застать Вадима дома, надо идти или рано утром или вечером. Виктор Степанович выбрал первый вариант, полагая, что утро вечера мудренее.

В тот день он встал раньше обычного. Накануне сказал жене, что пойдёт к Вадиму выяснить кое-что о берестяном письме, а посему пусть она о нём не беспокоится и к завтраку не ждёт. Умывшись и побрившись, выпив стакан крепкого чаю, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спавшую Маню, Виктор Степанович закрыл дверь квартиры и вышел на улицу.

Было по-утреннему свежо. Солнце уже поднялось над горизонтом и в его ещё не жарких лучах переливались разноцветными огнями капли росы на траве газонов. Было тихо, улицы были пустынными. Только у соседнего дома он заметил дворничиху бабку Веру, которая, проворно орудуя метлой, подметала мусор у подъезда.

В какой-то квартире на втором этаже распахнули окно, и Виктор Степанович услышал сигналы точного времени и голос диктора, который сказал, что московское время семь часов… Автобусы уже ходили, хотя с редкими в столь ранний час и неразговорчивыми пассажирами. На остановке пришлось немного подождать.

Сев в автобус, шедший из Афанасова, Виктор Степанович доехал до Кооперативной улицы и вышел. Здесь было многолюдней. Пассажиры, высыпавшиеся, как горох, из салона, спешили в основном на вокзал, стремясь успеть на электрички. Виктор Степанович перешёл на другую сторону улицы и стал спускаться вниз по тротуару. Перейдя по мостку Кончуру, свернул влево и зашагал вдоль ограды парка, бывшего Пафнутьева сада монастыря.

Где жил Вадим, он знал. Был у него несколько лет назад. Вадим собирал старинную утварь, иконы, книги и поэтому два или три раза приглашал служителя музея к себе домой, чтобы тот помог определить значимость и ценность той или иной приобретённой вещи. Но это было давно. А теперь, идя вдоль пыльной улицы, старался вспомнить дом, в котором когда-то побывал.

Кое-какие ориентиры он не забыл: колонку почти напротив дома и высокий тополь, старый, с облупившейся корой. Колонка стояла на месте, но тополя не было. «Спилили или сам сгнил», — подумал Виктор Степанович, всматриваясь в калитку и в видневшийся поверх разросшихся яблонь фронтон дома.

— Кажется, здесь, — сказал он сам себе и взялся за кольцо калитки. Она подалась лёгкому нажиму, скрипнула и открылась. Занялась густым лаем собака. Виктор Степанович шёл по узкой дорожке, мощёной мелким гравием и битым кирпичом, по сторонам которой росли невысокие кусты малины вперемежку с георгинами, и думал, что он верно определил дом. На лай собаки вышел мужчина, открыв двустворчатую, давно не знавшую краски, дверь террасы. Он был в майке, в спортивных брюках, с полотенцем в руках.

— А-а, историк, — фамильярно и чуть свысока произнёс он и долго тряс руку Виктора Степановича. — Привет! Никак хорошие вести? — продолжал он после рукопожатия, испытующе глядя в глаза гостя. — Раз ни свет, ни заря пожаловал, значит, есть с чем приходить. Или я не прав?

— Хорошие или не хорошие, это как смотреть, — ответил Виктор Степанович, бросая взгляд по сторонам, ища место, где бы присесть, и не найдя, после непродолжительной паузы спросил: — Уделишь мне пару минут?… — и стушевался под пристальным взглядом хозяина дома. — Это наше дело пенсионерское — не надо спешить на работу, а тебе время…