Юрий Любопытнов - Озеро призраков

Сколько летних ночей просиживали они с Оринкой возле её стен!? Смотрели, как водят хоровод ночные звёзды, как перемещаются они к утру, и, когда пели петухи, расходились. Правда, бывало засидевшихся парня и девку сурово отчитывал Оринкин отец, некстати появлявшийся возле житницы в исподнем.

— Оринка, — звал он. — Скоро петухи пропоют! Ступай в избу, а то получишь кнута. А ты, парень, — обращался он к Никите, — если люба моя дочь, скажи отцу, чтоб засылал сватов.

Семья Вороного считалась крепкой, работящей и серёзной. Было лестно отдать дочь к ним. Поэтому серчал Оринкин отец скорее для приличия, нежели всерьёз. Когда он встречал парня на покосе или при заготовке дров, старался поговорить с ним, всегда расспрашивал про здоровье батюшки и матушки и просил передавать им низкий поклон. Это вспомнил Никита, стоя у житницы и глядя на чёрную пустоту бывшей деревни.

Стало смеркаться. Небо было без облаков и на нём проглядывали звёзды. Стало тело пробирать вечерним холодом.

Оторвавшись от воспоминаний, Никита поправил за поясом топор, вздохнул, пересёк деревню и снова ступил в лес.

Пробираясь сквозь густую чащобу, он не раз ловил себя на мысли — а что он будет делать, добравшись до стоянки казаков? У него не было плана действий на этот случай. Главное, ему хотелось увидеть Оринку, узнать, жива ли она. Эта мысль и вела его к казакам.

Пройдя с версту и не обнаружив даже признаков казачьей стоянки, он подумал, что заплутался. Возможно, что он обошёл её стороной, но почему тогда не пересёк Озерецкой дороги. Он не мог не пересечь её. Поразмыслив немного, Никита пошёл прямо, ориентируясь по звёздам, посчитав, что он кружит по лесу, а если идти прямо, то обязательно выйдет на дорогу. Так оно и случилось. Его опасения, что он заблудился, были напрасными. Неожиданно лес расступился, образовав небольшое пространство, и Никита понял, что вышел на дорогу.

Он пошёл обочиной, по краешку, стараясь мягче наступать на землю, чтобы не шуметь, полагая, что скоро увидит стоянку. Предчувствие не обмануло его. Через некоторое время за кустарником и деревьями он увидел мерцающий свет костра. Сердце его забилось. Где-то там должна быть Орина.

Боясь тишину вечера потревожить хрустом сучка, нечаянно попавшим под ноги, шелестом сухих листьев, он стал пробираться на свет, петляя между деревьми, обходя заросли кустарников. Свет костра озарял открытое пространство, и Никита смог вскоре разглядеть стоянку казаков.

Костёр был разведён посередине поляны. Срубленные еловые сушины были сложены углом, комель к комелю, и когда концы выгорали, их подтаскивали друг к другу, и костёр снова пылал, кидая в темноту красное играющее пламя. Поодаль были разбиты два или три шатра, серевшие полотнянными боками. Невдалеке от них был сооружён навес из осиновых жердей, покрытый еловым лапником. Лагерь был окружён повозками. К коновязи — вбитым в землю столбам с перекладиной — были привязаны кони. У костра были видны фигуры трёх казаков. Наверное, это были дозорные. Казалось, лагерь за исключением этих бодрствующих, был погружён в сон.

Никита решил выждать. Может, эти трое отправятся спать и тогда… А что он будет делать тогда, он не знал. Как найти Оринку, если она здесь? Хоть бы услышать её голос, определить, где она находится. Но было тихо. Слышался лишь треск еловых бревён да пофыркивание лошадей.

Стоя на месте, боясь поменять положение тела, Никита быстро продрог. Короткий кафтан, не подбитый овчиной, почти не грел его. Он торопился, собираясь сюда, и не подумал, что ночь могла быть холодной. Звёзды ярко горели в тёмном небе, и воздух становился суше и студёней. Росы не было, и Никита подумал, что к утру может ударить заморозок.

Дозорные сидели у костра. По их склонённым головам, Никита определил, что они задремали. Он покинул своё тайное место и пробрался ближе к телегам. Старясь найти лазейку между ними, он наступил на что-то твёрдое. Раздался крик, Как оказалось, рядом с телегой спал казак. Лагерь в одну секунду ожил. Из-под телег в сенной трухе, сбрасывая с себя одежду, который были укрыты, выскочили десятки казаков.

Никита, пользуясь произведённым переполохом, попытался скрыться в темноте. И он бы ушёл, если бы не запнулся о пень. Потеряв равновесие, он упал и на него навалились двое рослых казаков, заломили руки за спину и повели к костру. Подбросили дров, он ярко запылал, взметая к небу длинные языки пламени.