Эдуард Поляков - По любви [сборник]

– Полина. Пойдёмте ко мне, вы совсем вымокли.

Она подала ему зонт и стала поправлять свои безвозвратно стоптанные в бешеном беге с третьего этажа на улицу домашние туфли.

Они взяли хлеб и пошли к её дому. Где-то часа в два ночи пили чай. Спать совершенно не хотелось, хотя Полине и нужно было идти с утра на работу. Она наливала уже третью чашку чаю и всё больше смущалась и стыдилась своего необдуманного поступка.

Владимир же, разомлевший от домашнего тепла и вспотевший от чая, и вовсе не торопился. Уходить не хотелось.

– Оставайтесь у меня, – сказала Полина, и всё разом решилось, – я постелю вам в маленькой комнате. Завтра утром, точнее, уже сегодня, когда выспитесь, просто захлопните дверь.

– Но я же совершенно незнакомый вам человек.

– Украсть у меня нечего. А если что-то и решите прихватить, то будем считать это моим подарком в благодарность за вашу помощь.

Они рассмеялись. Полина встала.

– Пойду постелю. Хотите в ванную?

– Если можно.

– Я принесу полотенце…

Спал Владимир как убитый. Снились мать с отцом. Сидят на лавочке перед родимым домом. Отец курит, смотрит куда-то вдаль. Молчит. Мать вяжет.

«Дом наш совсем развалился, сынок. Приехал бы, нас проведал. На могиле нашей с отцом уж всё быльём поросло, – говорит мать. – А ты в Москве все строишь, строишь…» «Знаю, ма. Приеду. Я скоро приеду», – отвечал он. «Нам-то что, сынок, мы уже умерли, тебе теперь жить. Сам думай. Тебе, видно, там лучше, чем здесь…» И лавочка неожиданно опустела, старая, избитая дождями и снегами родная деревенская лавочка. Владимир во сне заплакал. Неожиданно на лавочке оказался большой рыжий пёс с обрывком верёвки на шее, видно, сорвался у кого-нибудь. Пёс начал рычать на него, скалиться, и Владимир проснулся.

Жёлтые лучи осеннего солнца били в окно Полининой комнаты. Дождь закончился, и теперь, днём, небо стало ясным и чистым. Надо было скорее уходить от греха.

Выйдя в коридор, Владимир огляделся. Пальто и берета Полины на вешалке, конечно же, не было. Его подсохшие вещи висели на месте. И он пошёл было одеваться, как вдруг с кухни тяжёлый мужской голос жутко пророкотал:

– Погоди уходить! Поговорить нужно! Я ждал, пока ты проснёшься. Не стал тебя будить.

Владимир вошёл на кухню и увидел высокого молодого человека в кожанке. На столе лежала чёрная кепка.

– Позволь тебе представиться. Жгун Павел Петрович, муж Полины. Точнее, как ты сам понимаешь, теперь бывший муж. Я, конечно, извиняюсь за столь неожиданный визит, но у меня мало времени. Я недолго пробуду в Москве, поэтому скажу тебе откровенно, я приехал за разводом, да и вот с ключами заодно вопрос решить. Думаю, это вам обоим будет на руку. Да и чего там говорить, уже почти четыре года прошло. Всё забыто. Всё в прошлом. Тебя как звать?

– Владимир.

– Что ж ты, Владимир, мужик в доме, а кран, я смотрю, подтекает?

– Я не специалист по сантехнике.

– Москвич?

– Нет.

– Уже хуже. Да ты садись. Обсудим кое-что. Тут ещё вот какое дело. Я тебе сразу скажу, в благородство играть не буду, половина квартиры по закону принадлежит мне, а деньги такие, сам понимаешь, на дороге не валяются. И хотя я в своё время прописал Полину в Москве, было это, правда, на старой моей квартире, здесь остальная половина по праву принадлежит ей. Встаёт вопрос. Как быть? Предлагаю вам два варианта. Вы отдаёте мне стоимость моей половины, и мы обходимся без суда. В противном случае – суд и всё пополам с последующей опять же продажей моей комнаты в чужие руки, если финансовые вопросы поставят вас в тупик. Покупатели найдутся.

– А ты тщательно подготовился, прежде чем явиться сюда, как я погляжу, – с улыбкой проговорил Владимир, и этот человек стал противен ему.

– Ещё бы. Я понимаю ваше теперешнее положение в связи с моим неожиданным на первый взгляд визитом, но и вы войдите в моё. Никто не виноват, что Полина совершенно не умеет жить. Я всегда это говорил ей в глаза. Мы из-за этого разошлись. У меня совершенно иная жизнь, иная семья, иные отношения. И мне бы не хотелось лишних и ненужных семейных сцен. Поэтому я и подумал, что наш разговор с тобой будет кстати, – и прибавил: – Где она тебя только нашла…

– Насколько я знаю, вы же сбежали от неё?

– Это теперь не имеет ровным счётом никакого значения, поверьте мне. Так вот, не будем отклоняться от главной темы. Стало быть, ты сейчас с ней. И, верно, счастлив? Что ж, тебя можно понять. Да, она красива. Не спорю. Но с другой стороны – что её красота?.. На одной красоте долго не протянешь, хоть тысячу поклонников имей. Красоту необходимо обязательно каким-то образом использовать. Моя новая жена певица, я знаю, что это такое. Вот и получается, что как сидела Полина в своей библиотеке, так до сих пор и сидит. И ни хрена, извини меня, не зарабатывает. И краны у вас текут. И в прихожей лампочка не горит. Про тебя я ничего не знаю. Кто ты, откуда, меня это почти не интересует. Но ты пойми меня, как мужик пойми. Тяжело тебе придётся. У тебя, кстати, как в плане денег?