Пётр Курков - Категория жизни - Рассказы и повести советских писателей о молодежи нашего времени

В присутствии его и механика базы базовский слесарь-сантехник, ворча «да нет там ничего», оторвал гвоздодером верхний щит теплотрассы.

— Оголяй! — приказал Кравцов.

Слесарь отгреб опилочный утеплитель, обнажив пучок труб. Директор возбужденный ищейкой самолично полез в короб.

— Так. Это подача отопления, а это, насколько понимаю, его обратка. Так? Та-ак… — Пальцы его поскакали перебирать трубы. — Это, конечно, канализационная чугунка, а это, наверное, холодный водопровод. Так? — он под острым углом взглянул на слесаря.

— Так… — подтвердил слесарь, маясь с гвоздодером в руках.

— Так… — эхом отозвался и механик, внимательно вперившись в пучок труб.

— Та-ак, пошли дальше, — натянул голос директор, и его сухощавая ладонь скользнула под пучок, а глаза округлились и выжидающе посмотрели вдаль. Через секунду они переметнулись на подчиненных.

— А вот это что? — директор на миг улыбнулся зловещей улыбкой фокусника.

Слесарь и механик, стараясь на него не дышать, тоже сунули руки под пучок. Там явственно прощупывалась еще одна труба. Кравцов выхватил гвоздодер из ослабших рук слесаря и монтажным концом раздвинул верхние трубы. Неизвестная прощупывалась теперь и взглядом.

— Что за труба? — повис в воздухе трудный вопрос.

Подчиненные молчали. Кравцов жутко-просветленно поулыбался и вдруг лужено грянул:

— Я спрашиваю: что за труба? Вы здесь работаете по двадцать лет! Вы должны знать, для чего здесь эта труба!

Старейшие работники базы недоуменно поникли, и директор по привычке крупномасштабно выругался. Продолжая клеймить разгильдяйство и безответственность, он выдернул гвоздодер из труб, метнулся от работничков и побежал вдоль короба коммуникаций. Механик и слесарь подчиненной тенью ринулись за ним. Но вскоре, сообразив, что он бежит в сторону забора, директор, осадив, повернул назад, столкнулся с «тенями», раздвинул их плечом и, размахивая гвоздодером, пустился по трассе в глубь базы. «Всё есть! Всё!» — запальчиво крикнул он, миновав ломящуюся от запчастей эстакаду.

У пожарного водоема короб имел небольшое уширение. Оно было снабжено крышкой. Директор откинул крышку и, ударяясь о вентили и краны, начал ворошить опилки.

— Разгрести! — кинул он подбежавшему слесарю.

Когда показался верхний рог полугайки, директор, забыв про гнев, торжествующе крикнул: «Ага!»

В рыжих от времени опилках был обнаружен конец неизвестной трубы, снабженный пожарной полугайкой еще старой конструкции и обычным поворотным вентилем.

— Открывай! — безоговорочно велел директор.

Кран, омертвевший от долгого бездействия, не поддавался.

— Молоток! — со сдержанной нервозностью хирурга бросил директор.

У водокрана скапливался любопытствующий народ. Прибежал человек с молотком — застучала работа. Ручка вентиля нехотя поддавалась. Из трубы вначале закапала и вдруг разом хлынула застарелая мерзкая ржавь. Директор удовлетворенно выпрямился.

— Это и есть пожарный водопровод, — констатировал он и, ткнув гвоздодером в стенку водоема, добавил: — А сооружение дежурило совершенно зря!

…Через несколько дней Антону сообщили, что его хочет видеть новый директор базы.

— …Какого еще водоема? — растерянно спросил Антон, когда Кравцов предложил ему наряд на полную разборку.

— Того, что вы сами строили…

И директор в двух словах успокоил ошалевшего Антона.

Ожидавшего в коридоре помбрига бригадир обрадовал: на пожарном водоеме остались и зарплата и юмор.

На разборке стен Антон клял себя за былую старательность. Год назад, невзирая на бурчание Петра Тарасовича, он, помимо шипов, косо вбивал в каждый брус еще и двухсотмиллиметровые гвозди. Чудовищной силы крепеж сопротивлялся теперь выдираемым натужным ревом.

Досталось ему и от Григория Пенского.

— Не Колизей же воздвигал, обалдуй! — ныл помбриг, повисая всем телом на титаническом ломе — они его уважительно называли «ломярой» и уносили с работы вдвоем.

…А вскоре хозяйственный директор сумел оформить пожарную емкость под металлолом. На свеженький бак накинулась кучка газорезчиков и искромсала его на транспортабельные, крашенные кузбасс-лаком листы. Эти листы вместе с неликвидными запчастями на устаревшие трактора, с охотой закупила соседняя Япония, голодающая по металлу.

Через неделю пришел дэтэшник и, разровняв площадку, не оставил об удивительном сооружении никаких воспоминаний. Почти никаких…

А совсем рядом, у крышки короба, в землю была вбита табличка на металлической ножке. На табличке толстыми красными буквами было изображено: ГК. Родительскую тайну этого гибрида, доступную не всем гуманитариям, каждый пожарник знает как «отче наш», ибо это не что иное, как пожарный кран.