Максим Бондарчук - Начинающий писатель [СИ]

Мы ехали по улице, стараясь как можно быстрее и кратчайшим путем добраться до злополучного загородного дома. Уже на подъезде к нему я почувствовал, что зря попросил ее помощи. но отступать было нельзя и вскоре знакомая крыша и забор показались передо мной.

Она вышла, хлопнув дверью, потом открыла гаражные двери и таким же железным шагом вернулась в салон, припарковав автомобиль внутри покрашенного гаража.

— Я решила все изменить. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне о нем.

— Ты так уверена в своей победе?

— Да. Я не отдам ему этот дом.

И черт возьми я был готов поклясться, что в ее голосе прозвучали нотки убийственной уверенности. Нет, серьезно, если вместо меня сейчас возник бы образ Евгения, она бы вцепилась ему в горло и отгрызла бы голову, выпив всю кровь и оставив труп лежать у ее ног, настолько сильно и твердо звучали ее слова.

Потом мы поднялись по крутой винтовой лестнице наверх и оказались на первом этаже, где пахло чем-то ароматным, похожим на клубничное варенье.

— Я скоро вернусь. бутылка в холодильнике.

Она пробыла у себя в спальне что-то около десяти минут, после чего вернулась немного успокоившись, сменив строгий костюм на домашнее бирюзовое платье, распустив волосы по плечам. Взгляд стал мягче, в голосе все реже слышалась строгость, но напряжение, которое царило внутри нее, все еще не отпускало Свету.

— Чем ты будешь закусывать?

— Все, что угодно, лишь бы холодное.

Она поставила на стол начатую тарелку холодца, две стопки и семисотграммовую бутылку водки, купленную, как она сама говорила, к пятилетнему юбилею их свадьбы.

— Ирония судьбы, Вик. — она открывала бутылку, — Я покупала ее думая, что мы будем жить вместе до гробовой доски, а теперь собираюсь пить, чтобы эта мразь откинула копыта как можно скорее.

— Неужели ты так сильно желаешь ему смерти?

— Он перетрахал всех моих подруг и даже подруги подруг не стали исключением. Он чертов кабель, не способный держать свой член на привязи, а сейчас пытается забрать у меня то, что исключительно ему не принадлежит. Это мой дом тоже! Я имею право находиться здесь и претендовать на часть, если этот псих посмеет продать его.

Света наполнила стопку и тут же проглотила все содержимое не дождавшись меня. Я последовал ее примеру.

Она тяжело дышала. Водка открыла путь эмоциям и теперь ей стало проще говорить.

— После той аварии, когда я думала, что мне пришел конец и теперь то я смогу спокойно отдохнуть на том свете, все только усугубилось. Бог, хоть я и не верю в него, имеет очень скверное чувство юмора, ему кажется, что если сделать только хуже, все в жизни должно наладиться. Но ведь это неправда. Когда ты летишь вниз ты только ускоряешься. И разогнавшись до сотни километров в час невозможно остановиться за считанные секунды.

— Мы могли тогда погибнуть.

Она налила нам обоим.

— Наверное, так было бы лучше. Пусть бы он забрал этот дом, продолжил приводить своих потаскух и трахать на нашей кровати. Главное чтоб я об этом не знала. Это так мучительно, Вик, делать вид будто все хорошо. Улыбаться, когда есть повод только плакать, потом ложиться в кровать с этим человеком, ощущая как от него пахнет женским парфюмом, которым ты никогда не пользовалась. Мерзко. До жути. А потом подниматься утром на работу как ни в чем не бывало.

Она подняла свой взгляд на меня и задержала на несколько секунд.

— Скажи, что ты не такой, Вик, что ты другой. Скажи, что не все писатели конченные похотливые мрази, которым только дай повод и они бросятся в объятия другой женщины. Что есть те исключения, для которых любовь это не просто набор символов на светящемся экране ноутбука, а великое прекрасное чувство. Скажи, что ты и твои книжные герои это один и тот же человек. Скажи мне. Скажи!

И я сказал «нет».

Мне стоило это громадных усилий, поскольку я еще не был пьян и водка только-только начинала действовать, логика еще не начала отказывать мне окончательно. Однако она так пристально смотрела на меня, так сильно желала узнать ответ на свой вопрос, что мне не оставалось ничего как сказать правду. Я не хотел врать. Достаточно того, что мне пришлось лгать своей бывшей, которая сейчас черт знает где и с кем. Быть может у нее ребенок, быть может она счастлива и успешна, продавая свои картины, получая за каждую из них баснословные гонорары. А я? Нет, я не хотел ей врать. Нужно было когда-то остановиться, посмотреть на свое прошлое и сделать выводы. Пусть первичные, пусть они были поверхностными, но это было результатом того, что я начал думать не только о себе, но и о ком-то другом.