Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Первым впечатлением, которое можно было смело отнести к категории сильных, стало заселение в отель. Шагнув за его порог, путник мгновенно оказывался в комфортной обстановке современного караван-сарая. Температура в номерах была на двадцать градусов ниже чем на улице (порядка 25єС), а открыв специальную дверь, постоялец получал возможность тут же окунуться в просторный бассейн с чистой прохладной водой. Впрочем, после пережитого, любая вода казалась прохладной. Одна из граней бассейна примыкала к бару с уютным холлом, обставленным в мавританском стиле с изысканной роскошью. На низких диванах восседали любители кальяна, весело журчали струи фонтанов, а проворный бармен охотно демонстрировал изощренные фокусы. В частности, обслуживая плавающих в бассейне клиентов, он, выбегал из-за стойки, делая вид, что роняет стакан с соком. А затем ловко подхватывал его за несколько сантиметров от мраморного пола. Все это выглядело довольно забавно, особенно поначалу. Вечером подводники торжественно отметили День международной солидарности трудящихся.

Все предпосылки к этому были налицо.

ПРОЩАЙСАХАРА

Рано утром прозвучала команда «по коням!» Предстояло покинуть Сахару, а путь затем пролегал через Бискру, Батну и Константину в Сетиф. Далее через горную Кабилию мы должны были возвратиться в столицу, а точнее - на родной корабль.

Разумеется путешествие по Сахаре без визита в столицу каменной пустыни -Таманрассет считалось неполным, но в этом случае следовало углубиться на юг еще на пару тысяч километров, что, конечно же, было нереально.«Для начала и это неплохо!» - единодушно заключили СВС-ы.

Наш «505»-й взял курс на север. До Бискры - последнего сахарского оазиса перед возвращением на Высокие плато было 300 километров прекрасной дороги, и они пролетели незаметно.

Главной достопримечательностью столицы одноименной вилайи оказалась гробница арабского завоевателя Окба, с древнейшей, из всех известных на территории Африки, надписью, сделанной арабской вязью. Есть здесь и термальные источники, которым, однако, далеко до наших камчатских.

Последним сахарским приключением и, как нам показалось, последним добрым делом в условиях засухи, стало массовое освобождение из плена пустынных лис. Фенек - ушастая лиса пустыни, маленький и очень забавный с виду зверек. Мы и не предполагали, как трудно им живется, до тех пор, пока не обратили внимания на группки подростков, стоявших вдоль шоссе с руками, вытянутыми навстречу проходящим машинам. В их плотно сжатых кулаках, жалобно свесив лапки, висели маленькие зверьки, чем-то напоминая жертвы суда Линча. Это и были фенеки, или, если позволите, феньки.

Резко остановившись возле одной из групп, мы отрядили лейтенанта Бенкуийдера для переговоров. Условия оказались просты. Пять динаров за голову и свободен!

Тряхнув мошной, мы выкупили из лап злобных подростков шестерых «феньков», поместив их, после некоторого раздумья, в объемный багажник «Пежо».

Часа через полтора подозрительный шум из «кормового отсека» заставил членов экспедиции собраться вокруг багажника. Оттуда доносился писк и, что самое удивительное, металлический скрежет. Картина, которая открылась нашим взорам вместе с багажником, потрясла даже нас - пассажиров, не говоря уже о хозяине многострадального авто.

Спасенные лисята, чуждые элементарной благодарности, активно принялись за освоение подводницких запасов. Что поразило больше всего, «феньки» особенно преуспели во вскрытии банок с «обезьяньим мясом», совершенно не прибегая к консервному ножу. Багажник был оформлен «по высшему разряду». Взбешенный Бенкуийдер пинками открыл зверькам путь к свободе, чем те незамедлительно и воспользовались.

Избавившись от последствий «зверских» бесчинств, мы продолжили свой путь, некоторое время храня гробовое молчание, как бы из сочувствия страдальцу-хозяину. Однако мужественный штурман сам нарушил его, воскликнув: «Смотрите, какая красота!»

Горная цепь разрывалась проходом Эль-Кантара, с древних пор считавшимся естественными воротами в Сахару. Проход представлял собой огромную V-образную расселину, в основании которой лежало русло вади (пересыхающая река - арабск.) Федхала. Будь там вода, можно было бы сказать, что она течет к югу. По-арабски Эль-Канатара означает просто 'мост'. В данном случае речь идет о мосте, возведенном французскими военными инженерами меж берегов вади. Римское название Calceus Herculis (сапог Геркулеса) звучит гораздо романтичней. Похоже, те, кто его давал, считали, что столь внушительный провал в горном массиве мог образоваться только в результате мощного пинка Геркулеса. Прекрасный пример римского мифотворчества, привязавшего североафриканский пейзаж к греко-романской культуре.