Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- А ну-ка проверим штурманца на укупорку. А то расселся как барон в своих апартаментах и в ус не дует! Штурман, всплывай!

Подбоченившись, невысокий, кряжистый комбриг в просоленном, повидавшем виды реглане, сморщил и без того морщинистую физиономию и, обведя окружающих щелочками лукавых глаз, грозно добавил: – Никому не сметь вмешиваться!

Я, как был в легком комбезе, выскочил из рубки и начал бодро сыпать командами. Боцман, акустики и даже суровый стармех Николай Григорьевич Помазанов невозмутимо докладывали, как если бы эти команды отдавал сам Кэп. Валентин Федорович Черваков несколько напряженно следил за происходящим, стоя поодаль у ТАС . Все шло неплохо, неумолимо приближался момент истины. Получив доклад об отсутствии «эха» от посылок по носу, я дал средний ход ГГЭД-ами , и лодка стремительно полетела к поверхности.

- Поднять перископ! Боцман, держать 9 метров! Стоп правый!

Осмотрев горизонт в перископ, начиная, как положено с носовых курсовых, а затем по всему горизонту, я бросил «Горизонт чист! Боцман всплывай! Продуть среднюю!», после чего ринулся в шлюзовую. За спиной угадывался неотступно следующий комбриг. Стукнув свинцовой кувалдой по зажатой кремальере люка, я, наконец, открыл его и, бросив вниз «Отдраен верхний рубочный люк!», оказался на мостике. О боже! С правого борта в дистанции не более 5 кабельтов на нас резво бежал БМРТ , не увиденный в перископ из-за приличной волны в 4-5 баллов…

Отбросив меня от переговорного устройства, комбриг, зычно гаркнул «Лево на борт, правый средний вперед!», выведя лодку из-под неминуемого удара.

Разноса в полном смысле этого слова не было. «Молод еще! - заключил комбриг, - будем работать!» и учинил могучую заклинку рулей на ближайшем погружении…

Позднее комбриг признался, что впервые почувствовал ко мне симпатию за бесстрастно воспринятую фразу «Пускай привыкает!», относившуюся к решению лишить меня, как штурмана, трети оклада за принадлежности, пропавшие задолго до моего вступления в должность. Увы, это стало порочной традицией. Уже будучи старпомом, я попал в приказ о наказании за горизонтальные рули, опавшие в автономке на «С-7», несмотря на то, что еще в мою бытность там штурманом их перевели в ведение механических сил (БЧ-5)…

И вот прошло два года…

Новый командир встретил меня сдержанно. «Похоже, замкнутый сухарь, - отметил я про себя и тут же успокоил, - не всем же быть балагурами!».

Грамотный и строгий командир не сразу нашел общий язык с офицерами корабля. С некоторыми, впрочем, он не нашел его вовсе. Может быть потому, что те ошибочно принимали некоторую сухость и педантизм за элементарную спесивость.

Виктор Константинович был жгучим брюнетом, что, в принципе свойственно молдаванам. Впрочем, в ту пору национальность не играла ровным счетом никакого значения. Правда, никто не будет отрицать, что анекдоты про сообразительность молдаван немногим уступали в популярности анекдотам про чукчей. Да простят меня и те и другие! Лично я стал осмотрительней, когда оставленная мною на прокладочном столе книга академика Е.Тарле, чуть было не вызвала длительной размолвки с командиром. Дело в том, что книга эта была посвящена русско-турецкой войне 1828-29 годов, действия которой протекали в основном на территории княжеств Валахии и Молдавии. Разрази меня гром, если я был неискренен с «капитаном», заявив, что совершенно не разделяю нелестной характеристики, данной молдаванам прославленным историком. А то, что книга, мирно ожидавшая хозяина на автопрокладчике, оказалась открыта именно на этой странице - чистая случайность!

Мы, в конце-концов, нашли общий язык и неплохо ладили вплоть до моего ухода на «С-28» - старпомом. Хотя, по правде говоря, начинались эти отношения весьма своеобразно.

Итак, я вступил на борт «С-7» опытным штурманом с устоявшейся репутацией и опытом, позволявшими спорить с флагманскими и даже иметь собственное мнение по многим вопросам морской службы. Большинство корабельных офицеров было мне хорошо знакомо по совместным плаваниям, а легкая настороженность кэпа легко списывалась на счет национальных особенностей, комплексов и предрассудков.

Своего рода испытанием стал кратковременный заход в Лиинахамари, где базировалась одна из бригад (42 брпл) нашей 9-й эскадры. Началась эта история глупо, и не менее глупо закончилась. И причиной всех напастей стали простые перчатки, да, мои черные кожаные перчатки… Однако, все по порядку.