Юрий Бунин - Записки судебно-медицинского эксперта

Поскольку уже начинало темнеть, мы едва успели сфотографировать это великолепие (каждый своим фотоаппаратом). Слава Богу, я еще в Томске зарядил свой аппарат высокочувствительной пленкой и снимки у меня получились неплохие.

Стало ясно, что, во-первых, никто и не собирался вскрывать захоронение и, во-вторых, для этого нужен был взвод саперов, ящик взрывчатки или тяжелый автокран и минимум два-три дня работы. Посовещавшись на месте, мы решили найти родителей Г. и составить акт о невозможности вскрытия могилы.

Точного адреса родителей мы не знали, местный житель объяснил зампрокурора (а он нам перевел), что те живут на другом конце деревни и на другом краю ущелья. С трудом форсировав горную речку, мы выехали на узенькую дорогу вдоль нее и метров через двести уперлись в длинную наледь — вода из родника текла на дорогу и, замерзнув, превратилась в каток. Попытавшись перебраться через наледь, я чуть не свалился в речку с обрыва высотой метров пять.

Развернуться было нельзя, и почти в темноте водитель сдавал назад эти самые двести метров круто вниз до русла речки. Мы благоразумно шли следом. Внизу водитель развернулся и переехал речку, оторвав при этом глушитель и запасное колесо. Сразу за руслом начинался крутейший подъем, который шофер привычно преодолел. Мы забрались в машину и отправились восвояси.

Чтобы составить и заверить акт о невозможности вскрытия могилы, нам пришлось возвращаться в Кадабег, куда приехали около 10 часов вечера. Голодные, усталые, замерзшие (за что боролись?!), в прокуратуре составили акт (печатал на машинке я сам) и заверили печатью прокуратуры. Около полуночи мы выехали в Гянджу, отказавшись от предложенного нам застолья: в 3 часа шел поезд на Баку. Ограничились тем, что, уважая гостеприимство хозяев, выпили по сто граммов коньяка и съели по шашлыку.

К поезду (по расписанию) мы успели. Взяли билеты до Баку и узнали, что поезд задерживается на неопределенное время, так как электричество на линии отключено. Наши сопровождающие (жители Гянджи) по очереди свозили нас к себе домой неподалеку от вокзала, где накормили и угостили довольно неплохим коньяком местного производства. Только около 6 часов утра мы сели в поезд и проспали до самого Баку.

Нас встретил Керим и отвез в гостиницу аэропорта: самолет до Новосибирска отправлялся только поздно вечером. Керим устроил нам небольшую экскурсию по Баку — это действительно красивый старинный город, правда в то время довольно захламленный и производивший впечатление большой барахолки — казалось, все торговали везде и всем. Запомнились многоэтажные дома без окон и без дверей, в которых жили беженцы из Нагорного Карабаха, — белье на балконах, трубы от печек-буржуек, множество чумазых детишек.

С билетами на самолет особой проблемы не возникло, но вместо 11 часов вечера мы вылетели в Новосибирск только около трех ночи — рейс несколько раз откладывался. Самолет «ТУ-154» частной кузбасской авиакомпании был битком набит не только пассажирами, но и какими-то коробками, тюками и свертками. Пр илетев в Новосибирск, мы вернулись в зиму — был ясный морозный день. Автобусом приехали в Томск.

Комментировать поведение работников азербайджанской прокуратуры как-то не хочется. Скажу только, что настроение у нас с В.П. было довольно пакостное: нас водили за нос, явно не помышляя о действительной эксгумации. Ладно, хоть посмотрели «заграницу».

Однако наберитесь терпения — до конца «эпопеи» еще далеко…

Так или иначе, вопросы по делу надо было разрешать. Еще раз изучив материалы дела, мы с коллегами убедились, что и данных осмотра места происшествия, и данных вскрытия трупа недостаточно для их решения. Эксперт К., спустя такое длительное время, не мог припомнить необходимых подробностей вскрытия — прежде всего хода переломов костей черепа.

Имея некоторый опыт общения с психологами и психиатрами, я знал, что известны случаи восстановления памяти под гипнозом. Получив консультацию специалистов, мы со следователем В. решились на нетривиальный ход. С согласия эксперта К. (предварительно были получены гарантии полной безопасности опыта) профессор Н.П. Корнетов погрузил его в неглубокий гипноз. Отвечая на составленные нами вопросы, эксперт описал переломы костей черепа словесно и нарисовал их подробную схему. Мы со следователем при опыте не присутствовали. Перед этим эксперт с материалами дела не знакомился. Анализ описания и схемы переломов убедительно совпадал с известными нам данными и существенно дополнял их.