Иона Грей - Письма к утраченной

Уже почти стемнело. Стелла протянула руку к выключателю, зажгла торшер. Свет упал на искаженное от ужаса лицо Джесс.

– Что сделала Нэнси?

– Нэнси попала в затруднительное положение. Да-да, в то самое, в какое так просто попасть девушке, – с грустной улыбкой ответила Стелла. – Больше ей не к кому было обратиться. Она пришла ко мне в лечебницу. Она взывала о помощи. Что Дэн купил для меня дом, я сама ей обмолвилась. И вот Нэнси попросила ключ от моего дома. Сначала я не хотела ее пускать. У меня только этот дом и остался. Дом, да еще воспоминания о счастливых часах, которые мы с Дэном там провели. Но потом я подумала: если помогу Нэнси и ее будущему ребенку, это будет первым шагом к искуплению моей вины перед Дэйзи.

Лицо Джесс осветилось догадкой.

– Вот, значит, почему Нэнси жила в вашем доме!

– Предполагалось, что она пробудет там только до рождения ребенка. Изначально мы с Нэнси планировали жить на Гринфилдс-лейн вместе. Разумеется, этим планам не суждено было осуществиться, – с усмешкой продолжала Стелла. – Я оправилась настолько, чтобы выйти из больницы, но не представляла, как уйти от мужа. Поэтому, как ни претило мне это, я вернулась в приходской дом.

– И Дэйзи там… не было?

– Именно. Детская была пуста, пеленки и распашонки сложены в коробку из-под чая, кроватка разобрана. Я пыталась узнать, нашли ли тело Дэйзи, где ее похоронили, однако Чарлз отказывался отвечать на такие вопросы. Я сначала думала, он слишком подавлен горем, и не донимала его, зная, что сама во всем виновата. Только мысли о будущем ребенке Нэнси держали меня на плаву. Наверное, то, что началось как попытка искупления, определило всю мою дальнейшую жизнь…

Вошла кошка по имени Руби, выгнув спину, с изяществом арфистки вонзила когти в диванную обивку. Прыгнула к Стелле на колени. Стелла положила последнее письмо Дэна поверх остальных, принялась гладить кошку и продолжила рассказ: о том, как Нэнси родила девочку в спальне на Гринфилдс-лейн, о ее полном равнодушии к дочери, об отвращении ко всему, что связано с материнством.

– Нэнси с самого начала страшилась родов, а беременность и последующий уход за ребенком считала досадной помехой в жизни. Мне пришлось бегать на молочную кухню, ведь Нэнси и слышать не хотела о том, чтобы кормить дочку грудью. Вивьен родилась за неделю до Дня Победы. Нэнси ужасно переживала, что из-за слабости не может пойти в центр Лондона, принять участие в празднествах. Она не брала девочку на руки, не могла слышать ее плач. И, конечно, не озаботилась приданым. Не покупала пеленки, не вязала пинетки. Для меня естественно было принести ей вещи Дэйзи. А потом, когда стало ясно, что Нэнси все равно не собирается воспитывать девочку, для меня естественно было забрать ее к себе. В Лондоне хватало беспризорников – кто осиротел, кто потерялся; немало было и внебрачных детей, рожденных от американских солдат. Приюты не могли вместить всех нуждающихся.

– И Чарлз согласился взять в дом чужого ребенка? – спросила Джесс.

– Да, причем согласился охотно. Для него все устроилось как нельзя лучше.

Кошка громко, размеренно мурлыкала от хозяйской ласки.

– Превыше всего Чарлз ценил собственную репутацию. Ведь за репутацией так удобно прятать пороки. – Стелла закатила глаза. – Чарлз хотел считаться примерным семьянином, но не желал делать никаких телодвижений для того, чтобы стать таковым. Удочерение дало ему прекрасную возможность прослыть филантропом. Как же, ведь он предоставил кров и отеческую заботу невинной жертве войны. Таким образом, сделка состоялась. Я отдала Нэнси дом, а она мне – ребенка. Мы обошлись без юридического оформления, подписей, обязательств и прочего… – Стелла помолчала. Именно в эти годы она максимально приблизилась к краю пропасти, заглянула в бездну. И бездна показалась ей желанной целью. – У меня появилась дочь. Не родная, но все-таки. Мы с Чарлзом заботились о ней, как могли.

– А Дэйзи все это время находилась в «Лейтон-манор», – произнес Уилл. Он сидел, откинувшись на спинку дивана, за пределами светового круга, с непроницаемым лицом. – Чарлз в очередной раз предал вас, да? Он не позволил вам уйти вместе с Дэйзи, однако нашел способ избавиться от нее. Он годами внушал вам, что Дэйзи погибла, причем по вашей вине.

Стелла только кивнула. Говорить она была не в силах.

– Чарлзу казалось, он знает, чего хочет. Когда же он получал желаемое, выяснялось, что оно ему не нужно. Доктор Уолш с самого начала говорил об отклонениях в развитии Дэйзи, но Чарлз только посмеивался над ним. Узнав про нас с Дэном, он, вероятно, заподозрил, что Дэйзи – не его дочь. Таким образом, предположение насчет ее «ненормальности» дало Чарлзу отличный повод избавиться от девочки.