Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

Парни-мототаксисты говорят о ней. Кажется, они поняли, кого имеет в виду Жасмин. В разговор вступает одна из официанток «Супер-сукос». Никак не могу вникнуть в суть разговора. Понимаю его с пятого на десятое. Но успеваю заметить, что Жасмин не стала объяснять, почему мы ищем эту женщину.

– За будкой сварщика надо повернуть налево, – говорит она, вернувшись ко мне.

Я встаю, мы уходим. Поднявшись по улице к будке сварщика, поворачиваем налево, проходим чуть дальше, потом Жасмин останавливается и спрашивает старушку, которая сидит на крыльце и держит на коленях младенца, не видела ли она здесь полную женщину, которая говорит по-английски. Старушка кивает, указывает в сторону, объясняет что-то слишком быстро, так что мы не понимаем, но в конце концов я начинаю улавливать суть. Мы идем, куда нас направили, стараясь ничего не перепутать, и когда наконец оказываемся в узком переулке, перед указателем «Pensão», растерянно переглядываемся.

– Рискнем? – спрашивает Жасмин. – Это слово означает «пансион». Так что можем зайти и спросить. Если хочешь.

Открываю рот, чтобы ответить, но не издаю ни звука, так что просто набираю побольше воздуха, киваю, а когда снова обретаю дар речи, говорю:

– Хочу.

Жасмин берет меня за руку и крепко пожимает ее. Я отвечаю на пожатие.

– Спасибо, – шепчу я.

– Может, ее здесь и нет, – рассуждает Жасмин. – А может, и есть. Попробовать стоит. Я же понимаю, что тебе надо встретиться с ней. Верно?

– Да.

Мы идем по переулку, у меня трясутся ноги. Постучать в дверь я не решаюсь, поэтому стучит Жасмин. Нам открывает женщина, но не та, которую мы ищем. Она спрашивает, нужна ли нам комната, и Жасмин подтверждает, что нужна, – не знаю зачем, но следую за ними в дом. Хозяйка что-то говорит, показывает свой дом. Приводит нас в комнату с двумя кроватями, продолжает объяснения, и хотя она говорит медленно, видя, что мы иностранки, хотя я понимаю ее, я почти не прислушиваюсь. Ускользнув в открытую дверь, я осматриваюсь.

Вот ванная. Маленькая, чистая и белая. Через другую дверь я попадаю в кухню – она пуста, в кастрюле на плите что-то булькает. За соседней дверью – спальня, в ней царит идеальный порядок, кровать аккуратно заправлена.

Я толкаю еще одну дверь.

И останавливаюсь, вытаращив глаза. В ушах звенит так сильно, что я могу только стоять и смотреть. Поле зрения сужается, перед глазами появляются пятна, но сейчас они совсем некстати.

Не вздумай. Незачем брать дело в свои руки. Мы можем действовать сообща.

ТАК МЫ ЗАЙДЕМ?

Да.

И ОБЪЕДИНИМ УСИЛИЯ?

Да.

У НАС ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ.

Вместе .

Все прочие комнаты здесь выглядели опрятно. А эта – довольно неряшливо.

Не в этом дело.

Из чемодана вываливается одежда.

И не в этом.

Возле кровати на тумбочке – стакан с водой, книга про медитацию, бисерное ожерелье и крошечный плюшевый медвежонок.

Нет, все не то.

Стены. Вот в чем разница.

Человек, живущий в этой комнате, украсил стены, оклеенные зелеными с белым обоями. Увешал их снимками.

У нее повсюду

на стенах

я.

Стою пошатываясь и неотрывно смотрю на самую большую фотографию на стене напротив меня. Ее сделали, когда я была Эллой Блэк. Я помню, когда это было. На мне школьная форма, я улыбаюсь в объектив и держу маленький кубок.

Я завоевала этот кубок, победив в кроссе по пересеченной местности, и девчонка по имени Марго, которая заняла второе место, разозлилась на меня. Это фото выложили на школьном сайте, а мне так и не отдали мою копию. Аманда Хинчклифф распечатала мой снимок с школьного сайта. Пытаюсь вспомнить, было ли в подписи к нему мое имя. Думаю, было: снимок взят из раздела новостей, потому что когда-то моя победа в кроссе стала новостью.

Вспомнить про подпись я пытаюсь, потому что мне кажется, что это важно. Упоминалась ли там « Элла Блэк »? Не уверена. Если снимок подписали « Элла Блэк », она могла погуглить меня и найти его, но если нет, разыскать его она могла лишь одним способом: зная, в какой школе я учусь и как выгляжу, и просматривая сайт школы на предмет моих фотографий.

Вся эта комната – свидетельство. Человек, живущий здесь, одержим мной во всех моих воплощениях. Мисс Хинчклифф так отчаянно стремилась увидеться со мной, что Блэки увезли меня на край света, лишь бы очутиться подальше от нее. Да, это комната Аманды Хинчклифф.

Она живет здесь. Сейчас ее в комнате нет, но живет она здесь. Она следила за мной. И нашла меня, хотя никто, кроме нее, не мог меня разыскать. Она ни разу не говорила со мной, хотя могла бы. Могла сделать со мной все, что пожелает. Что угодно.