Александра Миронова - Я оставлю свет включенным

Но нет. Вышел, огляделся по сторонам, словно охотничий пес, немного потянул носом воздух – интересно, что он рассчитывал унюхать? Французские парфюмы охотящихся за ним сыщиков?

Марк повидался с Глафирой сразу же после ее свидания с какой-то женщиной из администрации. На самом деле он не упускал ее из виду ни секунды, и, как только она ушла от Дани, направился за ней, оставаясь невидимым и неслышным, чтобы убедиться в том, что она благополучно добралась до «Особняка».

Затем сделал вид, что прогуливается там неподалеку, но, не дождавшись, когда Глафира выглянет на улицу, уверенным шагом зашел в «Особняк», сунул обомлевшей девице на рецепции под нос корочку и направился в номер.

Жили здесь довольно неплохо. Он бы и сам, наверное, не отказался от таких условий, доведись ему куковать последние годы в одиночестве. Чисто гипотетически. Марк всегда был уверен, что не доживет до того возраста, когда не сможет сам себя обслуживать. Скорее всего, его раньше кто-нибудь пристрелит. Не самая плохая смерть, надо сказать.

Глафира выглядела ужасно. На мертвенно-бледных щеках полыхал румянец, первый ажиотаж и подъем после встречи с Анжелой Петровной схлынули, и она оказалась лицом к лицу с горькой правдой: она не сможет за тридцать дней построить новый дом. Ей придется отсюда уехать в крошечную квартирку, вернуться на работу и поручить детей детским садам, школе и продленке. В конце концов, от этого еще никто не умер, но сама мысль об этом была ужасна.

При виде Марка она не высказала никакой радости, просто сообщила, что ей дали тридцать дней на то, чтобы найти подходящее жилье для детей. И этим она и займется.

– От отца осталась пятикомнатная квартира. Одна из комнат тридцать метров, мы сможем перегородить ее на две части и сделать две детские. Таким образом у каждого ребенка будет по комнате, у нас с тобой персональная спальня и еще останется общая гостиная. Ах да, в квартире три туалета. И вряд ли опека к нам когда-нибудь еще наведается. – Марк попытался подойти к ней, но Глафира дернулась, как от электрического тока.

– Я никуда не поеду с тобой, Марик, – упрямо поджала она губы. Не может простить. Ну ничего. Он подождет, торопиться некуда.

– Ты готова ради какого-то старика пожертвовать детьми? – усмехнулся он, садясь на стул посреди комнаты, скрещивая руки на груди и откидываясь немного назад. Стул заскрипел под сильным телом, но Марк контролировал ситуацию. Он никогда не падает и в любой момент сможет вскочить на ноги.

– Нет, просто я не готова жить с человеком, не разделяющим мои ценности, – пожала плечами Глафира и принялась заплетать растрепавшиеся волосы в косу.

Марк не стал с ней спорить. Он всегда добивается своего, добьется и ее.

– Хорошо, будь по-твоему. Я знаю, что ты не хочешь никуда уезжать, не хочешь менять свою жизнь, и я с этим согласен. Точнее, не согласен, но я к этому готов. Я готов на все ради тебя, понимаешь? Поэтому мы отстроим твой дом, – торжественно провозгласил он.

– Ты в своем уме? – вспыхнула Глафира и, оставив волосы в покое, уставилась на Марка во все глаза. – Мне дали тридцать дней. Дожди начинаются, еще неделя – и сюда даже не смогут приехать грузовики с материалами.

– Значит, они приедут сюда завтра и послезавтра. Я найму рабочих, я отстрою твой дом, Глафира, я тебе обещаю.

Марк попытался поймать ее взгляд, но она отвернулась. Ладно. Ничего страшного. Все планы полетели к чертовой матери. Он собирался арестовать Данилу и уехать вместе с ним. Объявить официально о завершившейся операции, поставить в известность коллег за границей, чтобы министр не смог ничему помешать. И за три дня расколоть Данилу.

Но из-за пожара все пошло наперекосяк. Если он сейчас арестует преступника, ему придется уехать и заняться им вплотную. Времени на Ташин дом у него не будет, и уж этого она ему точно не простит. Нет, он должен остаться. И не просто остаться, а держать свою жертву постоянно под присмотром.

У Марка в голове созрел удивительный в своей простоте план…

Даня прыгал по поляне, пытаясь согреться и напевая один из сетевых шедевров, щедро сдобренных ненормативной лексикой. Марк остановился возле поляны и наблюдал за идиотом. Смысла прятаться не было. Тот прыгал недолго, нога угодила в чью-то нору, спрятанную под листьями, и он свалился на землю, громко завопив.

Мгновение спустя Марк оказался рядом с ним и поставил ногу на спину Данила.

– Привет, – не улыбаясь поздоровался он.