Александра Миронова - Я оставлю свет включенным

Он убеждал себя, что Глафира чиста, что она не станет ему врать, скорее уж скажет как есть, что «спрятала и не пытайся искать». Но он бы не был там, где он был, если бы доверял людям. А в случае с Глафирой, увы, все было очевидно. Данилу спрятал кто-то из местных. Он уже лично допросил каждого, и не было еще человека, которого ему бы не удалось расколоть. Местные и правда понятия не имели, где прячется мошенник. Из неопрошенных осталась только она. К тому же ее связывала нежная дружба с Генрихом и она прекрасно знала местность.

Его расчет оказался верен. Она поднялась с кровати, только чтобы навестить этого засранца. Марк на секунду задумался: а сделала бы она это для него? Не найдя ответа, просто выбросил эту мысль из головы. Плевать. Главное, что он бы сделал это для нее.

Данилу она увидела, не доходя до хижины. Тот подтягивался на мощной ветке старого дуба. На секунду мелькнула мысль, что телосложением он не уступает Марку. Но если Марк – это опасный тип со стальными мышцами, то Даня просто денди, которому сказали, что худым и подтянутым быть нынче модно.

– Тридцать один, тридцать два, – громко считал Даня.

– Тридцать три, – закончила за него Глафира, и тот от неожиданности слетел с дерева прямо в траву, грязно выругался, напоровшись ладонями на колючие ветки.

– Так и знал, что ты меня ненавидишь, – окрысился он, с раздражением рассматривая розовые ладони и с преувеличенным страданием начиная доставать занозу.

– Если бы я тебя ненавидела, я бы просто подошла к первому полицейскому и рассказала, где тебя искать. Ты зачем вылез? Я же сказала: не высовываться!

– Нормально вообще? – огрызнулся Даня. – Засунула меня в какую-то крысиную нору, не кормишь и хочешь, чтобы я сидел и не жужжал?

– Можешь пожужжать, – пожала плечами Глафира, – дело твое. Я пришла предупредить тебя, что полицейские расширили круг поисков. Они ушли из села, но продолжают рыскать по району. Извини, что так получилось с едой, у меня действительно не было возможности…

– Ваше село спалили, что ли? – хохотнул Даня. – Такое зарево стояло. Меня выкуривали? – хвастливо предположил он.

– Это сгорел мой дом, – отрезала Глафира, и Даня осекся. – К тебе это не имеет никакого отношения.

– В смысле – твой дом? – не понял он.

– В прямом, – пожала плечами Глафира.

– Никто не пострадал? – после секундной паузы спросил Данила.

– Нет, – сухо ответила Глафира. – Сегодня ночью приходи после полуночи к черному входу «Особняка», я раздобуду тебе еду. В усадьбу тебе пока нельзя.

– Какая романтика! «Приходи после полуночи!» Знаешь, если меня поцеловать в это время, то я вполне могу превратиться в прекрасного принца.

Глафире не хотелось слушать его ерничество. В висках пульсировала кровь, голова кружилась. Не грохнуться бы в обморок! Развернувшись, она направилась по тропинке прочь, но, пройдя несколько шагов, упала, потеряв сознание.

Даня не сразу понял, что произошло.

– Эй, ты решила не дожидаться полуночи и поиграть в Спящую красавицу? – неуверенно крикнул он, и Марку, наблюдающему за этой картиной, захотелось как следует вмазать в наглую морду.

Он мог бы арестовать его прямо сейчас, но не хотел этого делать при Глафире. Пусть вообще не имеет отношения к этому делу. Потом соврет, что Данила утратил бдительность и попался, она не удивится.

Данила сделал несколько шагов по направлению к Глафире, увидел, что та лежит без движения с закрытыми глазами, и в два прыжка преодолел оставшееся расстояние. Присел и тихонько потряс ее:

– Эй, ты чего? Все в порядке?

Марк закатил глаза. Как такой идиот мог столько времени дурачить специально обученных людей?

– Эй. – Даня продолжил трясти Глафиру, затем приложил ухо к ее груди, но ничего не услышал. Оглянувшись по сторонам, словно убеждаясь, что никто не увидит его постыдные действия, он резко рванул ткань, пуговицы с треском отлетели, и Даня приложил ухо к открывшейся розовой, мягкой груди Глафиры. Марк уже сделал шаг по направлению к нему, но вцепился рукой в дерево. Нет. Нельзя позволить эмоциям брать верх. От этого зависит исход всей операции.

Даню, казалось, грудь Глафиры совершенно не заинтересовала. Убедившись в том, что сердцебиение есть, он попытался подхватить ее на руки и дотащить до своей норы. Удалось ему это с третьей попытки, но, пройдя два шага, Даня запнулся о корягу и грохнулся на землю прямо со своей ношей. Марк чуть не застонал от нелепости всего происходящего.