Александра Миронова - Я оставлю свет включенным

Но Глафире удар пошел на пользу. Она открыла глаза и даже резко села, тут же схватившись за голову.

– Что произошло? – сухими губами прошептала она.

– Ну, ты грохнулась в обморок, я как джентльмен решил на руках дотащить тебя до моей скромной обители. – Даня тер лоб, на котором уже начала наливаться шишка – результат падения.

– И? – не поняла Глафира.

– Ну что «и»? Кто-то слишком много ест, – огрызнулся Даня.

Глафира встала на ноги, хотела ответить что-то едкое и колкое, но потом решила махнуть рукой и просто не тратить время на балабола.

– Жду тебя после полуночи, – вяло сказала она.

На самом деле кормить дурака не хотелось. Хотелось поднести ему под нос кастрюлю, полную вкусного горячего супа, и в тот момент, когда он втянет манящий аромат и в животе у него забурчит, просто надеть эту кастрюлю ему на голову вместе со всем содержимым. Успокаивая себя тем, что делает это не для Данилы, а для Генриха Карловича – это малая толика всего, чем она ему обязана, – Глафира побрела к «Особняку», которому теперь предстояло стать ее временным домом.

Анжелу Петровну разместили со всеми удобствами в кабинете главврача. Свежесваренный кофе, коробка бельгийского шоколада, свежайшие сливки «из-под коровки», как заверила ее заведующая столовой. Роман Михайлович, обменявшись дежурными любезностями с представительницей власти, поспешил ретироваться. Ему казалось, что Анжела занимает собой все пространство и ему было сложно дышать.

Главврач поведал ей, что Таша временно разместится в «Особняке», на вопрос, кто будет платить за это удовольствие, объяснил, что это жест доброй воли. Они все слишком много ей должны.

Попивая кофе и с любопытством разглядывая английский сад, в котором деловито сновал робот, доводя до совершенства и без того идеальные газоны, Анжела задавалась вопросом, кто же прибежит к ней на помощь, случись с ней что. По всем раскладам выходило, что только мама и кучка подхалимов. И то при условии, что они будут от нее зависеть. Кофе показался слишком горьким, и Анжела отставила его в сторону.

Небо хмурилось. На душе было отчего-то мерзко и пусто. Зачем ей понадобилась эта неизвестная женщина? Ладно, в первый раз она влезла по просьбе Николь, но зачем продолжает цепляться за это дело? Что ей в нем? Это вообще не ее сфера компетенции. Анжела не любила врать самой себе, поэтому призналась честно: она просто завидовала. Завидовала этой неведомой женщине с собачьей кличкой, которую ее собственная дочь успела за столь короткое время полюбить больше, чем ее.

На тропинке показалась женская фигура в странном одеянии. Женщина напоминала героиню «Алой буквы» Эстер Прин в исполнении Деми Мур. Анжела любила хорошее кино и в перерывах между кратковременными любовниками частенько коротала вечера перед экраном.

Эта странная девушка была одета в длинное платье из грубой ткани, на голове платок, из-под которого выбивались тяжелые медные пряди, падающие на бледное лицо. Волосы почти скрывали лицо женщины, но по походке и манере держать спину Анжела решила, что женщина молода. Она шла медленно, глядя перед собой, не поворачивая головы. Даже если весь мир будет против нее, такая женщина не согнет спину. Анжела сразу поняла: это та, кто ей нужен. Не отходя от окна, она принялась ждать.

Стук в дверь раздался пять минут спустя. Наверное, Роману Михайловичу хватило нескольких предложений, чтобы обрисовать этой Наталье расклад вещей. Таких, как Анжела Петровна, не заставляют ждать.

Дверь открылась, Анжела, не оборачиваясь, продолжала смотреть в окно, внезапно спохватившись, что не готова к разговору. Какая чепуха! Она – и не готова! Хотя здесь не подойдет ее обычная манера вести беседу. И взгляд сверху вниз. Она будет просто честна с ней, рассчитывая получить откровенность в ответ.

– Здравствуйте, – твердо, отчетливо поздоровалась Таша.

Анжела повернулась и уставилась на нее в упор, рассматривая ту, которая занимала все ее мысли последние несколько дней. Красива. Даже скорее так: породиста. Тонкие черты лица, белоснежная кожа, не загрубевшая от жизни в селе. Тот тип, что в литературе именуют «английской розой». Темные медные волосы оттеняют темные глаза. Такую легко представить в изумрудах где-нибудь в фойе дорогой английской гостиницы. Даже имя ее – Таша – звучало на иностранный манер. Женщина напоминала кинозвезду, снимающуюся в роли пейзанки.

– Вы имеете отношение к Англии? – без предупреждения прямо в лоб спросила Анжела.