Пал Сабо - Пядь земли

— Кто из вас грушу мне сорвет, а?

— Полезайте, крестная, сами! — кричит Ферко; в самом деле, он бы не против посмотреть, как это будет выглядеть: крестная на дереве, на самой верхотуре… Н-да… он ведь тоже не деревянный… и в последнее время частенько беспокоят его всякие мысли.

Зимой, когда свадьба была, что-то словно вспыхнуло у него в сердце, да так с тех пор и не погасло. Так с тех пор и тлеет, дымится… а время от времени разгорается вдруг жарким полымем. Бывает, наработается он за день, каждая мышца поет в руках-ногах — а увидит вдруг вдалеке раздуваемую ветром юбку… И начинают бродить в нем видения всякие, мечты… Какие-то линии, округлые формы мерещатся ему — и дивное дело: уставшие мышцы сразу наливаются силой, становятся упругими, как после хорошего сна. Мечты эти одолевают его и тогда, когда едет он на тряской телеге домой, ну а если к тому же крестная открывает ворота…

— Эх, жаль, что вы мне крестная… — говорит он чуть не со стоном и подходит ближе.

— Что так? Или я тебе плохая крестная?

— Да ведь я… не то чтоб… — бормочет заикаясь Ферко. Не смеет он вымолвить то, что про себя думает много раз на день… Чтобы спрятать глаза свои от вдовы, хватается за ветку и вскарабкивается на грушу, будто кошка. (Ему легко. Весу в нем — всего пятьдесят кило с чем-то. Балинт Сапора, например, думает, не вслух конечно: «Хозяин у меня — чистая макака».)

Зимой, на свадьбе, Ферко лишь раз, один-единственный раз дотронулся до руки невесты, но и сейчас, спустя добрых полгода, помнит то сладкое чувство, которое тогда охватило его. Особенно ясно вспоминает он это, когда глаза закрывает… Однако сладость та — странная какая-то. Словно парша: и тянет почесаться, и больно. А в последнее время стало ему казаться, будто белое тело крестной — это тело бросившей его невесты, что, касаясь крестной, на самом деле касается он Марики… Вот если бы не думать еще о том, что люди его осудят за крестную… Счастье ведь редко кому дано постичь, и мужикам, и бабам. Не то важно, что есть, а то, что кажется… Эх, не было бы сейчас здесь этого чертова Балинта… Сад большой, как лес, тут и деревья, и кусты, и кукуруза, и картошка…

А чертов Балинт Сапора вечно под ногами мешается. И с тех пор, как вдова зачастила к Жирным Тотам, он на нее с таким видом поглядывает, будто и ему что-то полагается.

Правда, крив Балинт на один глаз — вышибли в корчме, в пьяной драке; да и с одним глазом он мужик хоть куда и к тому же силен как бык. Будь у него одежонка получше, сошел бы за порядочного… Соображает Балинт: коли хозяин по деревьям прыгает вроде белки, так и ему работать не обязательно. Втыкает вилы в копну, бредет к груше.

— Полезайте и вы, что ли, — говорит он вдове.

— Ишь ты, шутник, как я влезу-то? — отвечает та; а Ферко на дереве кажется, будто она чирикает.

— А вот я помогу… — хватает Балинт вдову на руки, подымает, хочет подсадить на нижние ветки.

Вдова визжит; Ферко тут же спрыгивает на землю, за ним груши сыплются, десятка два сразу. Подбегает к работнику:

— Ты что делаешь, скотина?

Только Балинт Сапора не тот мужик, который так просто бабу из рук выпустит. Даже глазом на Ферко не ведет: вертит вдову туда-сюда, вот-вот по кусочкам разберет. Той и смешно, и досадно… а когда Балинт вдруг кусает ее за плечо, будто собака, она и вовсе готова рассердиться… то есть рассердилась бы, если б могла…

— Стукни его, Фери… не позволяй ему…

Фери же только смотрит на них, переминается с ноги на ногу. В жизни он еще никого не бил. Разве что лошадей. Зато тех бивал от души. А как это ударить такого вот битюга, которому схватить на плечо мешок пшеницы и нести хоть в другую деревню ничего не стоит…

Не появись в этот момент мать в саду, бог знает, чем бы все кончилось.

— Поди-ка, Ферко, — кричит она сыну. — Рассыльный тебя ищет.

И вправду рассыльный пришел к Ферко. Повестку принес из уездного суда. Четвертого сентября слушается дело.

— Оставил бы уж ты их в покое, бедняжек, — говорит ему Пашкуиха уже во дворе, заглядывая через плечо в бумагу.

— Не оставлю. По миру пойду, а не оставлю, — окрысился Ферко, а вдове не по себе становится. Н-да, коли он их не хочет в покое оставить, значит, ей вряд ли можно на что-то надеяться. Играет с ней Ферко, масляными глазами глядит на нее, а что ей от этого… Видно, ему совсем не то нужно, что ей. Другое. То же, чего Шандор Пап от нее хотел, подлый негодяй…

Да не только подлый негодяй хотел от нее этого и не только Ферко хочет: хочет того же и работник Балинт Сапора и второй работник, который вообще-то с Ирен гуляет, с бывшей соседкой Марики Юхош. Будто осы вокруг банки с вареньем, вьются они вокруг вдовы, успевай только отмахиваться. Есть ей из кого выбрать, только захоти. Стоит пальцем поманить — и готово. Да ведь ей такой мужик нужен, чтобы замуж ее взял, а так — хватит с нее и Шандора Папа… На всю жизнь насытилась, вперед…