Алексей Сальников - Опосредованно [журнальный вариант]

Начало сериала, пущенного сначала на полной громкости, с последующим торопливым стуком в несрабатывающую, как на грех, кнопку пробела, удушением динамика до предсмертного шепота, Лену слегка разочаровало. Два тридцатилетних мужика пришли сдавать сперму и застеснялись, затем один из этой парочки, напоминающий недоделанную копию Владимира, повстречал соседку по этажу. «И все заверте… — мелькнуло у Лены. — Сейчас будут обхаживать друг друга десять сезонов, пока не затрахают и себя, и зрителя. Понятно, в первом сезоне жениться не комильфо, но во втором можно, а потом жить себе, блин, спокойно».

На третьей серии ноутбуку пришлось добавить громкости, потому что птицы — не вороны, не сороки, не воробьи, а какие-то загадочные утренние птицы, которых Лена никогда не видела, а видела только ворон, сорок и воробьев — начали заглушать актера дубляжа, говорившего за всех персонажей на разные голоса. Позвонил Владимир, и Лена с облегчением взяла трубку.

«Чего хотела?» — поинтересовался Вова как бы даже игриво.

Почему-то даже накричать на него не хотелось, вообще не интересно стало: есть такой человек, нет, умер или живет где-то. «Да просто на телефоне уснула, случайно набрала», — сказала Лена, спеша закончить разговор, но Владимир успел вставить: «Думал, Маша позвонила, а потом с досады выронил телефон на стену случайно, пока старый нашел в шкафу, то да се».

«Ну, молодец», — равнодушно похвалила Лена, сбросила звонок, сходила на кухню, вскипятила воду, сделала себе кофе, закрыла проигрыватель и открыла «Word».

Ну, то, что получилось с мамой, было закономерно, что уж тут. Лена в общих чертах понимала, чем все закончиться, еще за несколько лет до того. Еще когда позвонил новый мамин родственник, вроде как великовозрастный пасынок, и сообщил, что мама серьезно больна. «На голову?» — не смогла удержаться Лена, и у раздражения ее была причина в тот момент, что-то бытовое, неимоверно раздражающее за короткое время, но и тут же забывающееся, да и в целом Лена считала, что имеет право на такой вопрос после всего. Со стороны собеседника послышалось осуждение, в ход пошли фразы «рожала в муках», «все-таки мать — это святое», «даже совсем отморозки, и те», «бывает, детдомовцы находят маму и помогают», «ночей не спала», «попросить прощения». Лена так поняла, что должна извиниться перед матерью, поэтому спросила, как зовут звонившего, звали его Николай. «Коля, идите, пожалуйста, лесом, — попросила Лена, — вы, очевидно, совершенно ничего не знаете». В оставшийся отрывок разговора Николай успел вставить слово «неблагодарность».

На следующий день Лене позвонила женщина, мамина падчерица и, в той или иной вариациях, повторила те же фразы, что говорил Николай, только если мужчина произносил их сурово, как некую выстраданную по лесоповалам правду, то женщина оскальзывалась в умилительные и слезливые интонации, отвращавшие Лену от матери еще больше. «Мама одна!» — сказала женщина, на что Лена не могла не ответить: «Логично».

Почему сразу не позвонил убедительный новый мамин муж — непонятно, может, взрослые посчитали, что дети должны разобраться друг с другом сами, как-то познакомиться и подружиться, вроде как в песочнице, но у Петра Сергеевича, так он представился, почти сразу же нашлись нужные для Лены слова, когда она вспылила на очередной звонок очередного маминого миньона. А возможно, и не слова были так уж верны, сколько спокойный голос, очень усталый и добрый, какой бывал у отца, каким Лена его себе помнила, или представляла, что помнила. «Да все я понимаю, — сказал он, — вы обе очень сильные, вот и вся недолга. Нашла коса на камень. Она сама и не хочет тебя видеть, честно говоря, это уж с моей стороны хулиганский поступок такой. Как-то не хочется, чтобы вы до конца ее жизни грызлись, или чтобы она вот так тебя не принимала почему-то. Очень уж резко у нее все получилось. Она, по-моему, боялась, что я на тебя западу, не хотела конкуренции, господи, глупость какая. А когда смотрел, как она с нашими внуками возилась, думал, ну ведь еще есть внуки, зачем себя радости лишать? Ну, вот так как-то и получилось все глупо. А теперь — вот».

«Я не верю, что получится», — ответила Лена. «Так и я не особо верю, — сказал Петр Сергеевич, — ну вот бывают такие моменты, когда делаешь все зря, а все равно делаешь, для собственного спокойствия хотя бы. Не мне бы, правда, советы давать, тоже, знаешь, если бы сам себе сейчас позвонил в прошлое, то там очень сомневаюсь, что какое-то понимание встретил бы. Так я и сейчас в прошлое как бы звоню в данный момент, замаливаю грешки, и у меня, причем, не было тех причин для того, чтобы горячиться, а у тебя есть. Как ты справилась-то вообще?»