Алексей Сальников - Опосредованно [журнальный вариант]

Имелся ряд снимков, похожих одни на другой, с той лишь разницей, что на части из них имелась Лена, а на другой части — Владимир: они менялись при фотографировании всех собравшихся, замиравших с улыбками, но людей было так много, что кто-нибудь да ухитрялся моргнуть или отвернуться на что-нибудь. Аня и Вера на этих снимках были такими скобками компании, которые замыкали фотографируемых слева и справа. Если на фотографию попадал Владимир, то занимал место в центре, рядом с высоким физруком, Лена занимала место поближе к Ане, вклиниваясь между Машей и Ольгой или Машей и женой физрука, Женя, разумеется, находился рядом с Верой, тесня в середину своих родителей и создавая своим ростом ассиметричный зубец. Если внучка физрука клонилась то на бабушку, то на дедушку, то Никита перемещался с каждым снимком к каждому из взрослых. И Дмитрию все не находилось места, если его ставили вперед, он кого-нибудь слишком заслонял, а за спинами других от него не было видно ничего, кроме части головы с ехидными глазами, потому что именно ко времени съемки он решил рассказать, что, вероятнее всего, экономика и товарно-денежные отношения возникли в результате детской игры, когда приползший с поля землепашец увидел, как его дети, у которых еще хватало сил на какие-то забавы, балуются, изображая одинаковыми камушками, или костями, или что там у них было, натуральный обмен «я меняю лошадь на кучу зерна, а я кучу зерна на пять овечек», и земледелец смотрел, смотрел на это все, на движение камушков или костей, и в голове у него что-то щелкнуло — и понеслось.

Еле его вытеснили обратно в беседку с этим разговором, в какой он втянул и физрука, и Машу, да и то вытеснили с уступкой, что фотографирование продолжат на фоне продуктов и снимут его несколько раз с тростью в разных красивых позах, затем чокающимся с физруком, чокающимся с Владимиром. Так и получился он оттаскивающим кадры на себя всей своей неказистостью, пусть и задрапированной, но лезущей в глаза и там, где был запечатлен с Владимиром, здоровым в высоту, и там, где его фотографировали с физруком — довольно высоким и довольно широким, в каком-то сложно-спортивном темном выходном костюме, похожем на бархатный, с короной на левой стороне груди и двумя латинскими «Б» в этой короне. На кадрах с Владимиром Дмитрий делал серьезное лицо классика, как он сам это называл, и вне кадра, вживую не было заметно, что это на что-то влияет, но за просмотром снимков Лена увидела, как проникновенно обращено к объективу это очень некрасивое лицо, и будь фотография не цифровой, а пленочной — эффект был бы невообразимый. В паре с физруком Дмитрий изображал знаменитую фотографию Эйнштейна, ту, где Альберт высовывает язык, и получилось очень похоже. Еще Дмитрий упросил снять его с Марией, она для вида пококетничала и стала выяснять в процессе, как вообще Лена познакомилась с ним, потому что от Владимира ни о каком писателе не слышала. «Да кто о нем слышал?» — вставил свои пять копеек физрук. Дмитрий притворился оскорбленным: «Но-но-но, попрошу». Маша настаивала, и Дмитрий с ходу придумал их с Леной знакомство из долгого ожидания транспорта на морозе и совместной ловли бомбилы на пустой улице. И Никита вклинился в Дмитрия с Марией снимок, причем на фотографию попало то, что Лена не заметила, когда происходила вся это возня Владимира вокруг стоящих так и эдак людей, но то, что происходило всегда на всех снимках, где имелся Никита — Дмитрий успел положить руку на его светлую головушку, как сделали это (Лена даже специально пролистала назад, проверяя) физрук, жена физрука, если их руки не были заняты внучкой, Аня, Вера, Маша, Ольга, Женя, каждый из родителей Жени, Владимир и сама Лена, хотя и не помнила этого. «Это какое-то очень сложное колдунство», — решила Лена, улыбаясь про себя и наметила рассказать об этом утром Владимиру.

Насколько Лена помнила, временно увлеченный еще какой-то беседой Владимир передал фотоаппарат в руки Ане, именно из этого промежутка были близкие снимки мокрых листиков малины, паутины в каплях воды, Аниных кроссовок, репортажная вереница кадров с беседующими взрослыми и Жени с Верой, не замечавших фотографа, еще Никита выпрашивал фотоаппарат, и, видно, выпросил ненадолго, именно тогда появились несколько смазанных кадров со стремительными серыми и зелеными полосами, потому что он несколько раз нажал на спуск, пока собирался поймать в видоискатель внучку физрука и саму Аню, которая, заметно было на последнем снимке с низкого ракурса, просила отдать фотоаппарат обратно.