Константин Куприянов - Желание исчезнуть

Не прошло и получаса, как Кузьма стал выглядеть спокойнее, нежели Павел. Он безучастно смотрел в одну точку за плотной серо-оранжевой пеленой облаков, где летаргически долго висел задумчивый диск солнца, словно решая, хочет ли он действительно пасть за горизонт, расплескав кровь по днищу облаков.

– Ты разве знал? – с подозрением спросил Павел. Кузьма вздрогнул.

– О чём?

– Ну, об этом, – он мотнул головой в сторону дома.

– Что?! Нет, конечно!

– А выглядишь так, что не удивился, – с лёгким раздражением сказал Павел, закуривая.

– Дай мне тоже.

Теперь оба курили, но разговор не ладился. Кузьма понимал, что Павел, как самый преданный из всех, ждёт от него откровенности, а он не может ответить.

– Дело не в этом. Что-то надвигается.

– Ничего не понимаю, Кузьма. Это твои беспределят или ты сам?

– Они теперь не мои.

– Я так и думал. Да только Никита к тебе несколько дней назад ходил, а вернулся очень весёлым.

– Ну и что?

– Ну и то! – прошипел Павел, заботясь о том, чтобы их не расслышали зеваки или полиция в оцеплении. – Может, ты его надоумил?

– С ума сошёл? – Кузьма тяжело вздохнул.

В этот момент толпа заметно шелохнулась и посторонилась. По грунтовой дорожке к самому дому Санька прикатил «Лексус» главы администрации. Такой тут был лишь один, поэтому все сразу поняли, кто приехал. Женщина вылезла из машины и тут же упёрлась разъярённым взглядом в Кузьму.

– Отойдём, – сказала она.

Кузьма не виделся с ней с того дня, как она заезжала по поводу драки.

– Ну и? – сказала женщина, когда они остались наедине, в глубине Санькиного участка.

– Что?

– Я думала, ты меня хорошо понял, когда я вас не трогала. А ты, выходит, бандит?

Кузьма потерял дар речи и не ответил, вытаращив глаза. Бойкая женщина продолжала:

– Ты уважаемый человек, приехал сюда, герой, б**, про тебя даже в новостях показывали. Чё ты натворил теперь?

– Да вы!.. Алла Романовна, это же не я! – Кузьма растерянно развёл руками.

– Да ещё бы ты! – женщина, будучи на полторы головы ниже, топнула ногой от возмущения и, казалось, тут же выросла. Стремительно наступали сумерки.

– А шо вы на меня тогда?..

– Я тебе поручила присматривать тут за всем, я тебя перед ментами выгораживала, когда ты этого хачика побил. А ты вот чего! Твоего кореша твои же кореша!..

– Мои?!

– Да все ж понимают, кто!

Кузьма растерянно посмотрел по сторонам в поисках поддержки. Но они стояли одни, Павел был далеко.

– Ты им дал почувствовать, что можно! И не выгнал даже отсюда! Чем думал-то?! А теперь если их брать, то и твоё имя запачкают – ты не подумал? Мы с тобой о чём договорились? Что ты решаешь тут с кавказцами этими всратыми и дальше сидишь ниже травы, пока не рассосётся!

Кузьма не помнил такого уговора, но решил не спорить. Он понимал, что женщина может иметь в виду нечто никогда не произнесённое – так часто делали политики Одесской республики, которых он ненавидел. Обида и злоба стали подступать к его горлу.

– Я Санька бы никогда…

– Мне как в область отчёт отправлять потом, если у меня герой, б****, войны, проходит свидетелем или, хуже того, подозреваемым по убийству?! Чёрт, как мне с таким разбираться, Кузьма?!.. Мы как договорились? Ты если контролируешь ситуацию, то все довольны, но теперь-то видно, ты ни черта проконтролировать не можешь! Собственных людей!

– А шо я-то?!.. Я-то шо могу-то?!

– Ты мне дураком-то не прикидывайся! Избавься от них нахер, понял!? – отчеканила глава администрации. – Срочно. Пока они ещё не наворотили. И молись, чтоб то твоё дело не передали никому из-за говнища, которое ты допустил тут!

– Да как я избавлюсь-то?!

– Да хоть раком! Главное быстро! Либо пусть уедут, либо пусть их увезут, ясно? Либо сам – по-тихому, только гляди у меня! Чтоб алиби имел! Или у тебя твой стрелок, я слышала, гостит. Вот ему подари винтовку, если надо! Выбирай, Кузя, видишь, всё демократично.

– Да вы, я смотрю, всё лучше меня знаете, – злобно заметил Кузьма.

– А что, Кузя? Посёлок маленький, все у меня как на блюдечке. Или ты думал, ты какой-то особенный, что тебя не замечают? Наоборот! Быстро всё порешай и не попадайся больше! Алиби чтоб было двухсотпроцентное!

Она развернулась и ушла в дом разговаривать с оперативником. Вскоре оба вышли, и женщина ткнула в Кузьму пальцем и громким шёпотом сообщила:

– Вот этот человек мне пообещал, что позаботится, чтоб тут больше такого не повторялось, ты видишь?

– Вижу, – спокойно кивнул опер.