Виктория Токарева - Дом за поселком - Рассказы и очерк [сборник]

— Вот сука! Мало ей. Все ей не так. Можно подумать, пришла из Букингемского дворца. Королева английская. Откуда я тебя взял? Из ночного клуба «Полет». Танцевала возле шеста, ноги задирала. Типа крутится вокруг члена. Порнография. Мужики деньги в лифчик совали. У меня сидела, не работала, жрала в три горла, шубы покупала из всех зверей. Норка не модно, видишь ли. В норках ходят все проститутки. Подавай ей шубу из рыси, а она в Красной книге.

Звонок в дверь.

— Вернулась! — обрадовался Михаил и побежал открывать. — Ну, я тебе устрою.

Распахивает дверь.

Перед ним — Мефистофель. Бородка, трость, цилиндр.

— Вы кто? — растерянно спросил Михаил.

— Не узнаете?

— Нет.

— Ну как же, меня все знают. Я — Мефистофель.

— Какой еще Мефистофель? Дьявол, что ли?..

— Дьявол — это грубо. Вы что, Булгакова не читали?

— Не помню.

— У Булгакова меня зовут Воланд. А сейчас меня можно называть Профессор. Я приходил к Мастеру и Маргарите.

— Я не Маргарита, — сказал Михаил.

— Вижу. Вы даже не Мастер. Вы — простой предприниматель. Не очень удачливый, весь в долгах, как в шелках. Все может кончиться тем, что вас убьют.

— Кто?

— Найдутся желающие.

— А от меня вы чего хотите?

— Давайте пройдем в дом. Не в дверях же нам разговаривать.

— Ну, проходите…

Профессор вошел в прихожую, снял пальто, шляпу. На голове выступали маленькие аккуратные рожки.

«В самом деле черт, — подумал Михаил. — Допился, что ли?»

— А что вы делаете среди людей? — спросил Михаил.

— Вы должны знать: один раз в столетие я посещаю землю.

— Зачем?

— По своим делам. У меня тоже много дел.

— А ко мне зачем? За деньгами?

— У меня дела поважнее.

Прошли в комнату. Михаил принес второй стакан, разлил виски. Сели за стол.

— Спасибо, я не пью, — отказался Мефистофель. — Зачем мне деньги? Я живу бесплатно, как в коммунизме. Я хочу предложить вам сделку.

Михаил сосредоточился.

— Вы мне отдаете душу.

— Задаром?

— Вовсе нет. Вы мне душу, а я вам что хотите.

Михаил думает.

— А вагон алюминия можешь растаможить?

— Могу.

— А два?

— И два могу.

Михаил думает.

— Никак не соображу: в чем подстава?

В комнате появляется Алла. Оглядывает гостя.

— Кто это? — спрашивает она у Михаила. — На Воланда похож.

— Это я и есть, — говорит Мефистофель. Он приподнимается и галантно целует руку Аллы. — Маргарита.

— Я не Маргарита. Я Алла.

— А это ваш Мастер? — Мефистофель указывает на Михаила.

— Типа того. Он мне надоел. Я решила от него уйти, пошла домой. У меня двушка в хрущевке. А дома мать холодец варит. Вонища. А в другой комнате — брат из армии пришел. Мне и деться некуда. Я обратно вернулась.

— Это понятно, — согласился Мефистофель.

— А вы что здесь делаете?

— Он хочет, чтобы я ему душу продал. Задорого, — объяснил Михаил.

— Что?! — удивилась Алла.

— Я ему душу, а он мне — немереные деньги.

— Не вздумай!

— Почему это? Я весь в долгах. Меня когда-нибудь убьют. Работяги не прощают кидалова. Особенно хохлы.

— Как же можно жить без души? — тихо спросила Алла. — Деньги — это бумага. Их можно заработать. А душа — это Божий дар, это и есть ты. Человек без души — трупак. Понимаешь?

— Да ну… — Михаил машет рукой. — Религия — опиум для народа.

— Не опиум. Душа — это любовь. Я любви хочу. А как же ты будешь меня любить без души?

— Да ну. — Михаил отмахнулся.

Профессор достал из папки контракт. Протянул Михаилу:

— Подпись вот тут. Разборчиво.

Михаил подписывает.

— Ты меня теряешь.

Алла заплакала.

— Ты же все равно уходила, — напомнил Михаил.

Мефистофель поднялся со стула, спрятал контракт в папку.

— Не плачьте, Алла! — сказал он. — Пойдемте со мной.

— Вы хотите, чтобы я тоже продала вам душу?

— Зачем? У меня их целый чемодан. Просто будем путешествовать, и все. Я вам целый мир покажу. С двух сторон. И всю галактику. Вам понравится.

— А зачем вы приходите к людям?

— За душами. Души — это мой бизнес.

— Мертвые души? Как у Гоголя? — уточняет Алла.

— Зачем мне мертвые? Мне нужны живые, желательно заблудшие.

— А куда вы их складываете?

— В зависимости от количества. Сейчас много заблудших душ. Время такое.

Мефистофель идет в прихожую. Надевает пальто, цилиндр. Оборачивается к Алле:

— Ну, так вы идете?

Алла стоит в нерешительности.

Светлана и Тамарка — двойняшки. Но они совершенно не похожи. Светлана — красивая, а Тамарка некрасивая. Светлана — блондинка, а Тамарка — темнорусая, никакая. У Светланы личико нежное, как лепесток пиона. А Тамарка в прыщах и с дурной привычкой ковырять в носу, а потом рассматривать то, что достала. Но самое неприятное было то, что мать любила больше Светлану, выделяла ее. Тамарку тоже любила, но с оттенком сочувствия. А Светлану любила всей душой. Наряжала. Баловала.