Ирвин Шоу - Рассказы из сборника «Отступление»

Рокки перевернулся и привстал на одно колено.

Джоуи, чтобы избавить себя от дальнейших страданий, зажмурился. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Рокки, пошатываясь из стороны в сторону, стоит центре ринга. С губ Джоуи сорвалась благодарственная молитва и он, театрально размахивая кулаками бросился к противнику. Подбежав к Рокки он сразу же что есть силы охватил шею филадельфийца, но тот несмотря на это, начал снова опускаться на брезент ринга. Джоуи запусти обе руки ему под мышки и принялся дергаться, делая вид, что из всех сил старается освободить свои конечности.

— Держись, Рокки, — хрипло шептал он, поддерживая обмякшее тело. Попробуй напрячь колени. Ты в порядке? Ей, Рокки, ты в порядке? Отвечай! Прошу тебя, Рокки, скажи хоть что-нибудь.

Но Рокки так ничего и не сказал. Вместо этого он с замутненным взором и болтающимися чуть ли не до колен руками, всем телом припал к Джоуи. А Джоуи, тем временем, двигал локтями, делая вид, что ведет бой.

После того, как прозвенел гонг, Джоуи поддерживал Рокки до тех пор, пока на ринг не взобрался МакЭлмон и не уволок своего бойца в угол. Рефери внимательно посмотрел на Джоуи и сказал:

— Весьма занимательный бой, сэр. Да, весьма…

— Очень интересный, — согласился Джоуи, опускаясь на табурет. — Эй, мистер Гензель! — позвал он.

Мистер Гензель впервые, если считать со середины раунда, обратил лицо в сторону ринга. Тяжело, как старик, он поднялся по ступеням, и принялся машинально обрабатывать своего боксера.

— Скажи мне, — произнес он ровным, лишенным всяких эмоций голосом, — о чем ты думаешь?

— Ну и тип, этот ваш Рокки, — утомленно процедил Джоуи. — У него мозгов не больше чем у кобылы мороженщика. Всё давил на меня и давил. У меня из носа вытекло не меньше кварты крови. Я должен был проучить его, заставить хоть немного меня уважать.

— Да, — сказал мистер Гензель, — это было замечательно. Еще чуть-чуть и нас похоронят здесь в Филадельфии.

— Да не бил я его сильно! — запротестовал Джоуи. — Удар был так себе, — средний. Просто у него челюсть как у кинозвезды. С такой челюстью ему в наше дело лучше бы вообще не соваться. Парню следует обслуживать покупателей за прилавком. В молочной лавке. Масло и яйца.

— Пожалуйста, окажи мне услугу, — сказал мистер Гензель. — Подержи его ещё три раунда. Обращайся с ним осторожно. А я, пожалуй, пойду посижу в раздевалке.

Мистер Гензель удалился, предоставив Джоуи возможность возить кулаками по локтям Рокки.

Пятнадцать минут спустя он вошел в раздевалку и устало присел на массажный стол.

— Ну и как? — поинтересовался, не поднимая головы, мистер Гензель.

— Мы выиграли бой, — хрипло произнес Джоуи. — Мне пришлось таскать его на руках как младенца целых девять минут. Осторожно, как восьмимесячную девочку. Тот ещё Рокки. Я ткнул его всего лишь раз — да и то слегка — а он отпал на три года. Так надрываться как сегодня мне в жизни не доводилось. Даже тогда, когда я разливал жидкую резину в городе Акрон, штат Огайо.

— Кто-нибудь догадался? — спросил мистер Гензель.

— Мы, славу Богу, в Филадельфии, — ответило Джоуи. — Они здесь ещё не сообразили, что война кончилась. Они все ещё стоят там и вопят «Рокки! Мы с тобой, Рокки!». Они верят, что их Рокки — парень крутой и бился отчаянно. Боже мой! Каждые десять секунд мне приходилось пинать его в колено, чтобы он держался прямо и не валился на ринг!

— Но зато мы заработали кучу денег, — вздохнул мистер Гензель.

— Это верно, — согласился Джоуи без всякого восторга.

— Приглашаю тебя на ужин за доллар пятьдесят, Джоуи.

— Неаа… — протянул Джоуи, растягиваясь на массажном столе. — Я, пожалуй, останусь и отдохну. Буду валяться здесь долго-долго.

Макомбер сидел во вращающемся кресле шерифа, возложив ноги на корзину для мусора. Закинуть их на стол ему мешало чересчур обширное брюхо. Он сидел, вперив взгляд в плакат на противоположной стене комнаты. Плакат гласил: «За совершение убийства разыскивается Уолтер Купер. Вознаграждение четыреста долларов». Иногда Макомберу приходилось торчать на этом месте семь дней в неделю и пялиться на слова «четыреста долларов», удаляясь лишь для того, чтобы немного перекусить. Справедливости ради следует сказать, что на ночь он тоже покидал офис, дабы соснуть часиков десять.

Макомбер был всего лишь третьим помощником шерифа и взвалил на себя всю заботу о делах конторы только потому, что ему страшно не хотелось возвращаться домой к супруге. Вскоре после полудня на службу пожаловал и второй помощник. Он уселся, привалившись спиной к стене, и тоже уставил взгляд на надпись, гласящую: «Четыреста долларов».