Ирвин Шоу - Рассказы из сборника «Отступление»

— Да, говорил я! — выпалил Джоуи. — Он просто завелся. Его приятели все время орут, какой Рокки великий, а он в это с дуру поверил. Если этот придурок ещё раз ударит меня по уху, то после боя я вытащу его в темный проулок, и измолочу так, что с него свалятся брюки.

— Скажи ему, чтобы он работал полегче, — тревожным тоном произнес мистер Гензель. — Напомни ему, что мы держим его до десятого раунда. Просто напомни.

— Ну и тупица же этот Рокки, — сказал Джоуи. — Его ещё и приходится уговаривать. Как будто у меня и без этого дел мало.

Раздался удар гонга, и бойцы быстро вышли навстречу друг другу. В глазах Рокки все ещё пылало пламя битвы, и он сходу принялся наносить боковые удары. Джоуи вошел в клинч и, крепко прихватив руки, противника, сказал со всей серьезностью:

— Послушай Рокки. Что хватит, то хватит. Брось корчить из себя героя. Все уже убедились, что ты классный боец. Очень хорошо. Давай на этом остановимся. Перестань давить на меня, Рокки. Ты что, свихнулся? В дело вложены хорошие деньги. Ты хоть понимаешь, о чем я толкую? Отвечай!

— Понимаю, — прохрипел Рокки, — я просто хочу устроить интересное шоу. Ты ведь тоже хочешь участвовать в хорошем шоу. Разве нет?

— Хочу, — буркнул Джоуи, и рефери развел их в стороны.

После этого они пару минут танцевали друг против друга, но перед самым концом раунда, Рокки нанес ему сильнейший апперкот, от которого из носа Джоуи во все стороны брызнула кровь. После удара гонга, Рокки повернулся лицом к публике и, вскинув руки в перчатках, послал радостный привет своим почитателям. Джоуи посмотрел ему в спину и сплюнул кровью.

К нему подбежал мистер Гензель и потащил за собой в угол.

— Джоуи, почему ты не скажешь ему, чтобы он перестал на тебя давить? Почему ты меня не слушаешь?

— Я ему говорил, — огорченно произнес Джоуи. — Посмотрите, у меня разбит нос. Приехать в Филадельфию для того, чтобы тебе разбили нос… Ну и мерзавец же этот ваш Рокки.

— Сделай так, чтобы он прекратил безобразничать, — говорил мистер Гензель, обрабатывая нос Джоуи. — С этого момента ты должен начать выигрывать. Ты больше не смеешь ошибаться.

— Надо же… — бормотал Джоуи, — прибыть в «Звездный парк» города Филадельфии лишь для того, чтобы какой-то Рокки Пиджен изувечил тебе нос. Святой Иисус!

— Ты слышишь меня, Джоуи? — кудахтал мистер Гензель. — Понял что я требую? Скажи ему чтобы он…

Ударил гонг, и они двинулись друг на друга. Толпа взревела так, словно начала сразу с того места, на котором её застал перерыв. Громкий, перекрывающий шум публики голос причитал непрерывно: «Дави его, Рокки! Рокки, дави!».

Джоуи вошел в клинч и хрипло прошипел:

— Слушай меня внимательно, идиот. Я прошу тебя на меня не давить. Если не прекратишь, то после боя я выведу тебя на улицу и вышибу тебе все зубы. Предупреждаю.

Для того чтобы его слова выглядели более убедительно, он сопроводил их легкой серией точных ударов по ушам Рокки.

Целую минуту Рокки держался на почтительной дистанции, и Джоуи стал быстро набирать очки. Но по прошествию минуты добрая половина публики вдруг начала дружно распевать «Рокки, о Рокки! Рокки, о Рокки!» Вдохновленный этим призывом Рокки глубоко вздохнул и нанес боковой правой. Удар пришелся точнехонько в уже пострадавший нос, и из него снова брызнула кровь. Джоуи потряс головой, чтобы стряхнуть капли и, шагнув навстречу яростно атакующему Рокки, хладнокровно встретил его хуком слева. Со стороны могло показаться, что развернулась туго скрученная пружина. За хуком левой последовал кросс правой, после которого глаза филадельфийца остекленели. На лице Джоуи промелькнула удовлетворенная улыбка. Промелькнула и тут же исчезла. Публика взорвалась ревом, и Джоуи судорожно сглотнув слюну, бросил взгляд в свой угол. Мистер Гензель повернулся спиной к рингу и спрятал лицо в ладонях. Переведя взгляд в противоположный угол, он увидел, как МакЭлмон подпрыгивает, нанося удары по своей шляпе и выкрикивая:

— Рокки! Поднимайся! Понимайся, сукин ты сын, или я нашпигую тебя свинцом! Ты меня слышишь, Рокки?

За спиной МакЭлмона Пайк и Петраскис поднявшись со своих мест, взирали на Джоуи с дружескими улыбками. И мистер Пайк, и мистер Петраскис почему-то держали правую руку за бортом пиджака.

— Рокки, — хрипло прошептал Джоуи, когда рефери довел счет до пяти. Мой старый, добрый Рокки. Вставай! Ради всего святого! Прошу тебя, поднимайся. Пожалуйста… — Он вспомнил г тысяче долларов, и по его щекам потекли слезы. — Рокки, — рыдал он, стоя на полусогнутых ногах в своем углу ринга, когда судья досчитал до семи. — Вставай же, ради Бога!