Сергей Лойко - Рейс

Собственно говоря, в разразившейся в жизни Грымова очередной катастрофе виновата была не столько английская суперзвезда, сколько президент России Вадим Вадимович Пухов, который за месяц до назначенного концерта аннексировал Крым и развязал войну на Донбассе. Элтон Джон в знак протеста отказался от поездки. Неприятности случаются в любом бизнесе, и к ним нужно быть готовым. Но Грымов вновь оказался не готов. Свою долю от вырученных за несостоявшийся концерт средств — несколько миллионов рублей — он успел истратить на покупку дома в самом престижном районе города.

Расстроенные зрители потребовали деньги назад. Чтобы расплатиться, можно было продать дом. Но, как назло, в короткий срок Грымову сделать это не удалось — в связи с тем, что из-за изменившейся международной обстановки цены на недвижимость в Ростовской области моментально обвалились.

Посему он не смог придумать лучшего плана, как возглавить один из батальонов Войска Донского, отправляющихся на Донбасс воевать за русский мир, чтобы избежать гнева кредиторов, а заодно и половить рыбку в мутной воде. Кому война, а кому мать родна. Грымов нутром чувствовал, что «гражданская война» потому и называется гражданской, что, кроме всего прочего, открывает интересные возможности для граждан. Вроде него.

Министр обороны новопровозглашенного образования Белкин обещал каждому казаку, участвующему в «освободительной войне», по пятьдесят тысяч рублей в месяц. А уж есаул да еще и командир батальона должен был получать в пять раз больше. Грымов не боялся пасть в бою, поскольку был уверен, что воевать по-настоящему его казачкам просто не придется — не с кем там было воевать.

Однако, оказавшись в Донецке, он быстро избавился от своих наивных заблуждений. Воевать там оказалось очень даже есть с кем, и с каждым днем эта война приобретала все более суровый характер. О том, что донбасский поход окажется приятной прогулкой, пришлось забыть. Но о деньгах — нет.

И тут Грымов совершил злодеяние, к которому шел всю свою несознательную жизнь.

Его батальон второй месяц находился на передовой, не получая жалования, когда от Белкина есаулу привезли мешок с деньгами, чтобы Гром наконец-то после ротации (выхода с передовой) расплатился со своими казачками.

В последний день перед ротацией, во время вялотекущей перестрелки с украинскими войсками, российская артиллерия неожиданно накрыла своих. Удар пришелся именно по тем окопам, в которых находились казаки батальона Грымова. Около ста семидесяти человек были убиты на месте, десятки — ранены. Ни среди тех, ни среди других самого Грымова не оказалось. В момент артналета он отчего-то находился не со своими подчиненными, а в Донецке, на складе амуниции и боеприпасов. Белкин лично возглавил расследование и довольно быстро выяснил, что ложные координаты целей артиллеристам дал сам есаул Грымов.

Когда белкинские чекисты явились в казацкий штаб арестовывать Грымова, оказалось, что есаул исчез. Он сховался у одной бабы в Донецке — залег на дно. Возмущенные казаки всех батальонов, а не только те, кто выжил из грымовского, бросили играть в войнушку и принялись день и ночь искать есаула-дезертира по всему Донбассу.

В утро описываемых событий бывший сожитель бабы, укрывшей Грымова, громадный, как Кинг-Конг, шахтер из Горловки, вернулся к ней и выкинул есаула, как драного кота, на улицу. По этой самой улице Гром теперь и шел, объятый тяжелыми думами о том, «куда жить дальше» или где найти транспорт, чтобы безопасно добраться хотя бы до российской границы. Сердце Грома согревала лишь мысль о казачьих смертных миллионах в его ранце.

Запарившись, Грымов остановился у ларька с напитками и купил бутылочку холодного «Байкала». Он поставил ранец на тротуар, снял кепку и очки и стал вытирать платком пот со лба, когда рядом остановился огромный неказистый джип, и водитель резко открыл свою дверь. Грымов бросил ополовиненную бутылку под ноги, подхватил ранец и собирался уже пуститься наутек, как сзади его дружелюбно окликнули:

— Мишка, старик, ты, что ли? Сколько зим, сколько лет!..

Голос показался Грымову знакомым. Он нерешительно повернулся и увидел Сережку Алехина, стоящего возле открытой двери «УАЗа Патриот».

Одноклассники с самого первого дня в школе, они не виделись больше двадцати пяти лет, но легко узнали друг друга, несмотря на военную форму. Они никогда не были закадычными друзьями: Грымов — племянник директора и мальчик-паинька, Алехин — хулиган и сорванец. Но сошлись и даже поддерживали довольно тесные отношения на почве коллекционирования почтовых марок — оба были заядлыми филателистами. Обменивались марками, вместе ездили на книжную толкучку в центре города, где один проход был отдан филателистам. Потом, в пубертатный период, когда их страсть к почтовым маркам уступила место иным «страстям», они уже так тесно не общались. А в девятом классе, когда директриса Роза Исааковна уехала в Израиль, семья Грымова переселилась в другой район, и его след мало-помалу затерялся. Сергей слышал краем уха, что Грымов стал крутым бизнесменом и греб деньги лопатой, а Грымов знал, что Сергей стал легавым и уехал в Москву.