Сергей Лойко - Рейс

Грымов на заднем сиденье сделал вид, что вообще не замечает казаков. Он сидел, не шевелясь, положив руку на кобуру и опустив голову, словно дремлет.

Казак постучал в его окно. Грымов стекло не опустил, но медленно вытащил пистолет.

— Мишка, что ты делаешь? — не понимая, что происходит, спросил Алехин. — Открой окно, покажи свою ксиву и поедем дальше.

Казак постучал уже сильнее. Другой казак подъехал к алехинской двери и стал снимать автомат, висевший у него за спиной дулом вниз. Лошади двух других, словно почуяв неладное, стали переминаться с ноги на ногу, гарцуя перед машиной. Их всадники тоже потянулись за автоматами.

Казак у грымовской двери вытащил из кобуры ТТ и настойчиво постучал стволом по стеклу.

— What the fuck is going on? — негромко спросила Джейн, не поворачиваясь и не выключая мотора. — Why don’t you roll down the fucking window for fuck’s sake? [88] — Что за херня здесь происходит? Почему бы тебе не открыть это гребаное окно? (англ.)

Грымов по интонации уловил смысл, даже не врубившись, что девушка говорила по-английски.

— Это бандиты, — тихо сказал он. — Это не казаки. Я своих знаю.

Не расслышав, что бормочет этот странный русский, Джейн нажала на кнопку заднего пассажирского окна у себя на двери, и стекло пошло вниз. В окне появилось лицо казака — и тут же перекосилось, когда… он опознал в пассажире есаула Грома.

Казак ничего не успел — ни сказать, ни сделать. Мишка выстрелил ему в лицо.

Шапка отлетела в сторону, как подбитая ворона. Голова казака раскололась, как спелый арбуз. Прямо из развороченной выстрелом физиономии забил фонтан крови. Верховой дернулся, свалился на бок и повис на стременах.

«Миша тоже стреляет пулями hollow point? — успел удивиться Алехин, когда секундой позже выпустил, одну за другой, три пули из своего пээма во всадника за окном с его стороны. — Интересно, откуда у него?»

Даже мысли, особенно если они посторонние, отнимают драгоценное время. Казак успел увернуться, и, по крайней мере, две пули попали в шею лошади. Та раздула ноздри, заржав, встала на дыбы и рухнула, увлекая всадника за собой.

Джейн что есть силы вдавила педаль газа в пол. «Патриот» сорвался с места. Один казак успел отпрыгнуть на коне. Лошадь другого, что стояла чуть дальше, от удара тяжелого джипа перелетела через капот, вдавив в него всадника, а потом вместе с ним съехала набок и рухнула на обочину, пока «Патриот» быстро набирал скорость.

Последний всадник успел снять автомат и дал длинную очередь по уходящей машине. Стекло багажника разлетелось вдребезги. Один срикошетивший стеклянный осколок воткнулся Алехину в лоб, и вновь прямо над бровью. Он выдернул его. Кровь залила глаза.

На неровной с глубокими воронками и колдобинами дороге машину подбрасывало, как на ралли Париж — Дакар. Джейн понимала, что ехать быстрее — смертельно опасно. И старалась не прибавлять скорость, а лучше следить за дорогой, чтобы не вылететь в кювет.

Уцелевший казак остался далеко позади. Он палил по «Патриоту» до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом. Опустошив рожок, казак спешился, положил автомат на дорогу и достал телефон. Две раненые лошади лежали рядом, придавив всадников, и в смертельной агонии били по воздуху ногами. Третья рванула с места и галопом понесла мертвого казака с развороченной головой через капустное поле к водокачке. Свесившийся набок труп раскрытыми кистями стучал по неспелым сине-зеленым кочанам, которые вылетали из-под копыт его обезумевшего коня, как срубленные головы.

Придавленные ранеными лошадьми верховые не подавали признаков жизни. Автоматная стрельба и протяжное лошадиное ржание распугало ворон, десятки которых снялись с огромного тополя на обочине и с резким тревожным карканьем полетели прочь.

Алехин вытер лицо и повернулся к Мишке. Тот был мертв: одна пуля вошла ему в лоб, другая — под левую ключицу, когда он развернулся, чтобы открыть ответный огонь.

Возле Успенки шлагбаум блокпоста был закрыт. Джейн сходу, не снижая скорости, снесла его. Через минуту Алехин, оглянувшись, увидел пару разворачивающихся у блокпоста зеленых «уазиков», пускающихся в погоню.

Джейн не произнесла ни слова. Она вела машину, как робот. Джипы быстро нагоняли их. На одном из них тент был снят, и стоявший в кузове солдат устанавливал на крыше кабины пулемет. Алехин вспомнил о ПКМе в багажнике. Подскакивая и ударяясь об потолок головой на каждом ухабе, он быстро опустил спинки задних сидений, отодвинул труп Грымова подальше к двери и уже как следует вытер лицо тряпкой, которая попалась ему в багажнике и пахла бензином. Кровь из пореза на лбу больше не текла.