Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 2

Зилаф радостно осушил свою рюмку, но Матильда только слегка пригубила эту чашу жизни, которую ей еще не скоро предстояло испить. Вино и любовь были для нее тайной за семью печатями. Долгим вопросительным взглядом посмотрела она на человека, избравшего ее себе в жены.

Но на этот немой вопрос, обращенный к возлюбленному, к себе самой и к неведомому будущему, никто не мог дать Матильде ответа, да и самый вопрос был непроницаемо темен для семнадцатилетней девушки.

Воображение Матильды, всегда такое деятельное, на этот раз молчало. Но вдруг перед ней возникло какое-то странное видение… День клонился к вечеру, в лесу на холме, освещенном зеленым светом, показалась приземистая белая лошадь с добрым взглядом и гордо изогнутой шеей, на ней восседал навостривший уши крохотный, похожий на зайца, сказочный зверек… Взволнованная до глубины души, Матильда рассказала о своем сне наяву Зилафу.

— Ну и ну, детка, — удивился Зилаф, — что это тебе привиделось, ведь ты еще ничего не пила.

В глазах Матильды снова появился вопрос. Ее взгляд следовал за сказочным зверьком, скакавшим между высокими елями, и затерялся где-то в темной чаще. Матильда подняла ресницы — напротив нее сидел человек, которому она вверила свою судьбу.

Улыбаясь, протянул он ей мускулистую сильную руку, и она вложила в нее свою худую ручонку.

За соседним столиком местный лавочник потягивал винцо, смакуя каждый глоток. Слегка сжав на прощание пустую рюмку, он подвинул ее на середину стола, грузно поднялся и пошел в зал заседаний.

В длинной стене зала была устроена овальная ниша, достаточно глубокая, чтобы в ней поместился стол заседаний. К нише вели две ступеньки, так что за одной стороной стола сидеть было невозможно.

Двенадцать членов муниципалитета, все на голову ниже Паули, сидели по обе руки от него спиной к стене, ярко освещенные люстрой, — казалось, ожила «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. Только двенадцать апостолов были весьма упитанные господа в костюмах, сшитых местным портным Шребли, а у Иисуса Христа — Паули, восседавшего в середине стола, лицо было веселое и ребячливое, без малейших признаков растительности.

Вводное слово председателя муниципалитета, заявившего, что он всесторонне осветит вопрос и объективно взвесит все «за» и «против», уже подходило к концу, когда Паули вдруг показал рукой на зеленый стол заседаний и удивленно прошептал:

— Новая скатерть? Но ведь мы не давали на это разрешения.

— Разрешение будет дано, — шепнул его сосед — лавочник. — У меня залежался остаток сукна.

— Во всяком случае, следует отметить, — продолжал председатель, — что господину Паули надо было поставить спорный вопрос на муниципалитете, прежде чем говорить о нем с амвона.

С этими словами председатель, владелец гостиницы «Звезда», чья кухарка изображала на благотворительном спектакле Титанию, откинулся на спинку кресла.

— Он обозвал меня псом, вот что он кричал на всю церковь.

— Но, господин директор, это ведь не мои слова, это слова Готфрида Келлера!

мысленно продекламировал учитель, изучивший любимого поэта родной страны от корки до корки, и улыбнулся, представив себе за столом заседаний среди членов муниципалитета самого Готфрида Келлера — защитника своего народа.

Директор резко заявил, что, если местные жители по-прежнему будут слоняться по парку с громадными корзинами или с тачками и портить вид курзала, он уйдет в отставку. Настали тяжелые времена, особенно для хозяев отелей, которые не могут допустить, чтобы платежеспособные приезжие, рассердившись, покидали курорт. Пусть бы господин Паули побыл в его шкуре. Он небось спокойно спит по ночам. Да еще умудрился ославить его перед прихожанами.

Благополучие общины, а также членов муниципалитета в значительной степени зависело от заправил курорта. Директор был человек энергичный и знающий. Курорт в нем нуждался. Однако лица двенадцати советников помрачнели.

— На шантаж мы не поддадимся. Куда это может завести, видно из истории с прачкой, которая по вашей милости лишилась куска хлеба. Здесь речь идет о принципиальном деле, и это дело правое, — сказал лавочник, и все дружно закивали головами.

Председатель муниципалитета заявил, что необходимо найти компромиссное решение, более или менее приемлемое для всех. Надо действовать по испытанному демократическому методу. Пусть все вносят свои предложения…