Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 2

И Михаэль решительно заключил:

— Так и запишем: «Человек добр».

Он записал название на листке бумаги и помчался к издателю; мать издателя, напоминавшая лицом и одеждой старую крестьянку, работала в редакции за конторкой. Она прочла название и кивнула: вот, вот.

На обратном пути Михаэль встретил на Лиматкай человека, чей образ надолго врезался ему в память. Мюнхенский знакомый — долговязый русский в длинном пальто с поясом, в сапогах и большой меховой шапке, нес за спиной на ремне свой узел, свернутый наподобие диванного валика. Русский шел не по тротуару, а по самой середине мостовой ровным, размеренным шагом, размахивая руками, лицо и выпрямленная спина олицетворяли гордость. Казалось, он больше ничего не слышал и не видел перед собой, кроме революции в России. Михаэль задал себе вопрос, удастся ли когда-нибудь этой странствующей гордости дойти до далекой России.

Дома его ждало письмо от профессора Киппенберга — владельца издательства «Инзель» в Лейпциге с известием, что издатель Михаэля Георг Мюллер тяжело заболел (он умер в конце декабря 1917 года). Киппенберг приехал в Цюрих и за двадцать тысяч марок приобрел издательские права на «Разбойничью шайку» и «Причину», которая вышла в 1916 году.

Михаэль купил домик с садом на окраинной Цеппелин-штрассе. Они наняли толстую кухарку. Каждый день Лизу с новой силой потрясали страшные потери в битве под Верденом, и, не в силах справиться с мучительной жалостью, она тяжело заболела — из-за войны, — сказал врач. Она почти не вставала с постели.

В эти дни в Цюрих приехал известный австрийский писатель. В переполненном концертном зале он с большим пафосом, как настоящий артист, читал свои стихи. Слезы текли по его толстым щекам, а голос — когда он читал об аисте со сломанным крылом — прерывался от волнения. Михаэль поднялся и вышел — в кармане у него лежала вечерняя газета, где сообщалось, что в оборонительных боях под Верденом погибло двадцать тысяч французов.

Однажды, в ноябре 1917 года, к Лизе и Михаэлю пришли вечером ужинать швейцарский анархист, с которым Михаэль познакомился в кафе Стефани через Софи и доктора Крейца, и немецкий писатель Людвиг Рубинер. Анархист подарил Михаэлю карандашный набросок — автопортрет Софи, сделанный незадолго до смерти, — в глазах Софи уже было прощание с жизнью, смерть.

Говорили об Октябрьской революции. Большевики свергли Временное правительство Керенского и взяли власть в свои руки. Западные державы уже готовили контрреволюционную интервенцию, вдохновителем которой был Уинстон Черчилль. Анархист с высокомерной улыбкой заявил: «Пока большевики не отменят деньги, вся эта революция меня нисколько не занимает». Он находил большевиков недостаточно левыми.

Людвиг Рубинер предложил взорвать бомбой Железного Гинденбурга, который стоял в Зигесалле, весь обитый гвоздями — по марке за гвоздь. Этот поступок неизбежно вызовет революцию в Германии. Оба взволнованно обсуждали, кто из них должен провезти бомбу в Берлин и устроить взрыв. Идея сильно увлекла обоих, но дальше идеи дело не пошло.

Вышла из печати книга «Человек добр». Она вызвала большой интерес в Швейцарии, и вскоре появился десяток переводов. Но в Германию книгу не пропустили. Не прорвалось даже несколько экземпляров, отправленных почтой. Михаэль не знал, что и делать, — ведь он написал книгу именно против германского милитаризма.

Как-то ночью, уже в полусне, он вдруг вспомнил одного из своих почитателей — профессора Н., который работал в отделе пропаганды министерства иностранных дел Германии. Михаэль письменно запросил профессора, нельзя ли послать ему несколько экземпляров книги и список адресатов. Наивный мечтатель, очевидно даже и не подозревавший, какой опасности он подвергается, в благодарственном письме ответил полным согласием.

После долгих поисков Михаэль нашел в Старом городе переплетчика, у которого завалялись целые кипы лишних переплетов от швейцарского свода законов и от книги «Путь через пустыню». На обложке последней был изображен верблюд и на нем — бедуин в белом бурнусе; залитые лучами заходящего солнца, они ехали на Запад. Михаэль купил на полученный им гонорар тысячу экземпляров своей книги, велел переплести их в эти безобидные обложки и отправил три огромных ящика в Берлин, в министерство иностранных дел, профессору Н.

Когда от профессора Н. пришло письмо, где он сообщал, что ящики получены и книги разосланы лицам, указанным в списке, Михаэль был ошеломлен, как всякий человек, который неожиданно благодаря счастливому стечению обстоятельств добился своей цели.