Светлана Ермолаева: Страна терпимости (СССР, 1980–1986 годы)

Никто в «скорой» ее не сопровождал, все остались в квартире для опроса. Еще не вполне протрезвевшие и слегка в шоке говорили, не думая и ничего не скрывая, – то, что видели и слышали. Двоюродная сестра Рената показала, что она шла в туалет и услышала ссору между братом и его женой.

– Что, вторую курицу заначила все-таки? Ведь я тебе ясно сказал, чтобы обе сварила, – грубо шипел Ренат.

– Им хоть десять, все съедят, не подавятся. А мы что будем есть целую неделю? Палец сосать? Ни копейки денег, – оправдывалась Ксения.

– У-у-у, шалава! – ненавидяще бросил Ренат. Ксения ударила его по лицу и заплакала.

– И это твоя благодарность и поздравление. Спасибо, – и она стремительно вышла из кухни, нечаянно толкнув подслушивавшую Раису.

Кто-то показал, что слышал, как Ренат приревновал жену к своему племяннику, которому она достала стекла для очков «хамелеон». Его слова были: «Что ты к нему липнешь? Молодого захотелось, что ли?» Ксения промолчала, встала из-за стола и вышла из зала.

Среди гостей были не только родственники Рената, но и случайные люди, которых с грехом пополам можно было отнести к друзьям их недружной семьи. Появлялись иногда в их жизни такие – то из его прошлого, то из ее. В этот раз был симпатичный скромный молодой мужчина Володя с женой, с ним Ренат вместе работал и по-дружески общался ежедневно. Ксения считала его хорошим человеком, на дне рождения и близко подойти боялась – из-за приступов ревности со стороны мужа.Была также ее давняя подруга еще по институту Кира, с которой они встречались, в основном, по дням рождения, изредка – по праздникам.

Кира – вначале одинокая, потом вышедшая замуж говаривала, приходя к ним в гости: «У вас хоть дефициты поесть можно». Впрочем, ела она как раз мало, а пила и того меньше, к чему Ренат относился неодобрительно. Ему нравилось, чтобы его гости напивались вдрызг, до посинения, до поросячьего визга, как и он сам.

Эти-то двое, хорошо относясь к Ксении, как раз и говорили то, что родственникам хотелось скрыть. Именно Кира, находясь в коридоре, случайно услышала грубый голос хозяина: – А это тебе за курицу! – удар и женский вскрик. – А это тебе, чтоб к мужикам не лезла! – еще удар и вскрик. Из спальни выскочила Ксения с красными щеками и кинулась к входной двери, за ней Ренат, он схватил ее за волосы и потянул обратно в спальню, швырнул туда и закрыл дверь. Тут он увидел остолбеневшую посреди коридора Киру, выдавил из себя кривую ухмылку и сказал: – Ну, что уставилась? Поссорились мы слегка, сейчас помиримся. Иди, иди за стол! – и он подтолкнул женщину в зал.

Следователь пришел к выводу, что криминала нет, сажать некого, а посему, опросив гостей, составив протоколы, забрал с собой лишь мужа пострадавшей – для более пространного опроса в отделении милиции. Не могла же обычная семейная ссора, пусть и вызвавшая сильную обиду у хозяйки, толкнуть ее на подобный поступок: связать простыни и спускаться по ним с собственного балкона. Если бы вторая простыня не развязалась, она благополучно достигла бы земли. Муж скорее всего не причём, к такому выводу пришел оперативник. Главный факт его непричастности к сумасбродству жены: запертая на защелку изнутри дверь спальни, выбивать которую пришлось лично ему.

В спальне никаких следов борьбы, говорящих о принуждении, на низкой тумбочке аккуратная стопка чистого белья, откуда были взяты две простыни, балконная дверь приоткрыта, возле перил стоят рядышком домашние туфли на сплошной подошве. Правда, на прикроватной тумбочке обнаружилось золотое обручальное кольцо. И больше ничего, ничего, что говорило бы о развернувшейся драме. Неизвестно, что же все-таки могло побудить хозяйку покинуть гостей, пытаться уйти из квартиры таким вот странным способом. Может, муж прольет свет на это темное дело.

Ксению тем временем доставили в одну из горбольниц, в отделение реанимации. По звонкам уже были подняты светила медицины, ибо одним из первых узнал о несчастье Владимир Николаевич, он позвонил министру здравоохранения. Возможно, он испугался за себя, получив записку о расставании: не призналась ли Ксения мужу в измене и не назвала ли его имя. Стихи пишет, поэтесса, от нее все можно ожидать. Слух пролетел мгновенно, (хотя была суббота, нерабочий день), что она бросилась с балкона, то есть, была попытка самоубийства, которая, возможно, превратится в действительно осуществленное намерение, если молодая женщина умрет. Как бы то ни было, он сделал все, чтобы спасти Ксению.