Гийом Мюссо - Девушка и ночь

Если еще недавно я точно не знал, что меня ждет, то теперь все мои сомнения рассеялись. Я обманул Пьянелли. Мне было хорошо известно, кому когда-то принадлежал шкафчик, в котором обнаружили деньги.

Это был мой шкафчик.

Спортивный корпус представлял собой железобетонный шестигранник, построенный на площадке у кромки сосняка. Туда вел наклонный въезд, как бы зажатый между высокими известняковыми, белыми как мел скалами, отражавшими ослепительный солнечный свет. Поднявшись на автостоянку, я увидел грейдер и бульдозер, которые стояли возле какой-то модульной конструкции. Это был склад, и в нем помещалась целая батарея всяких инструментов: отбойные молотки, бетоноломы, ножницы для резки металла, грейферы и ковши. Директриса говорила правду: старый спортивный корпус доживал свои последние часы. Начало строительных работ было не за горами, как и начало нашего падения.

В поисках Максима я обошел спортивный корпус кругом. Не имея с ним никакой связи, я тем не менее следил издалека за перипетиями в его жизни с подлинным увлечением и определенной гордостью. Дело Винки Рокуэлл повлияло на его судьбу иначе, чем на мою. Если тогдашние события меня морально сломили и обескуражили, то Максима они раскрепостили – избавили от душевных оков, предоставив ему свободу написать собственную историю.

После того, что мы сделали , я уже никогда не был прежним. Я жил в страхе и душевном смятении, отчего позорно провалился на экзамене по высшей математике. Летом 1993 года я уехал с Лазурного Берега в Париж и, к величайшему сожалению моих родителей, перевелся во второразрядную коммерческую школу. В столице я томился четыре года. Прогуливал каждую вторую лекцию, а вечера коротал в кафе, библиотеках и кино по соседству с кварталом Сен-Жермен-де-Пре.

На четвертом году обучения школа отправляла учащихся на полугодовую стажировку за границу. Большинство моих однокашников устроились в крупные компании, а мне пришлось довольствоваться более скромным местом: я поступил помощником к Эвелин Уоррен, интеллигентной феминистке из Нью-Йорка. Уоррен, хоть ей и было восемьдесят лет, продолжала читать лекции в университетах разных городов Соединенных Штатов. Это была яркая личность и вместе с тем властная и капризная женщина, которую раздражало все на свете. Но меня она, бог весть почему, обожала. Быть может, потому, что я не обращал внимания на ее заскоки и не поддавался ее внезапным переменам настроения. Вовсе не претендуя на роль моей приемной бабушки, она просила меня вернуться к ней на службу после того, как я окончу учебу, и помогла мне получить грин-карту. Таким образом, я проработал помощником Эвелин Уоррен до самой ее смерти и все это время проживал в одной из комнат ее огромной квартиры в Верхнем Ист-Сайде [40].

В свободное время – благо его у меня было вдоволь – я предавался занятию, которое меня только и успокаивало: сочинял истории. Не в силах благополучно устроить свою жизнь, я придумывал ничем не омраченные миры, где не было места терзавшим меня тревогам. Волшебные палочки существуют. Лично для меня она обрела форму шариковой ручки «бик-кристалл». За франк с полтиной вы получали доступ к инструменту, способному преображать действительность, совершенствовать ее и даже перечеркивать.

В 2000 году я опубликовал первый свой роман, который благодаря толковой раскрутке вошел в число самых продаваемых. С той поры я написал десяток книг. Писательство и реклама отнимали все мое время. Я достиг настоящего успеха, однако моя родня полагала, что писательское ремесло никак нельзя отнести к числу серьезных профессий. «А ведь когда-то я думал, что ты станешь инженером», – с присущей ему деликатностью сказал мне как-то отец. Мало-помалу мои наезды во Францию становились все реже и теперь ограничивались одной неделей, которую я отводил себе на рекламу своих книг и раздачу автографов. Со старшей сестрой и братом я почти не виделся. Мари окончила Горную школу и работала на высокой должности в Национальном управлении статистики внешней торговли. Чем она занималась, я точно не знал, хотя предполагал, что ее работу никак нельзя было назвать самой увлекательной. Что до Жерома, его можно было по праву назвать гордостью семьи: он был детским хирургом и после землетрясения 2010 года работал на Гаити – координировал деятельность «Врачей без границ».