Дарья Бобылёва - Сборник произведений

К часу дня Смирновы, временно объединив усилия, заперли невменяемую бабушку в стенном шкафу. Хрупкое перемирие нарушил самый младший представитель семейства, анархист Васечка, вышедший на кухню попить и внезапно объявивший, что выборы — это прошмандация. Смирнов-старший принялся гоняться за Васечкой с ремнем, угрожая навсегда отучить юного анархиста от использования незнакомых слов в политических целях. В процессе был разбит телевизор, а из случайно открывшегося шкафа с новыми силами вывалилась бабушка.

Этажом выше девяностолетний Анатолий Евгеньевич насмерть рассорился по телефону со своим другом детства Евгением Анатольевичем, который проживал в израильском доме для престарелых и всей душой был за бессменного президента, в то время как Анатолий Евгеньевич проголосовал за председателя совхоза, потому что это словосочетание напоминало ему о молодости. Кошка Анатолия Евгеньевича долго и с недоумением слушала тихий шамкающий мат.

У подъезда горько плакала студентка Юленька. Молодой муж только что ушел от нее в коммунисты.

Председательница ТСЖ, проведя семейный экзит-полл, вышла на лестничную клетку и публично отреклась от сына, внучки и волнистого попугайчика.

Одинокий алкоголик Семеныч объявил от безысходности бойкот самому себе.

Смеркалось. Привычно дрались Смирновы. На вечернюю прогулку выползли собачники, поглядывая друг на друга как на потенциальных политических врагов. Владелец добермана, не выдержав, подскочил к владельцу китайской хохлатой собачки и молча дал ему в глаз. Остальные отнеслись к этому с пониманием.

Наступил вечер, закрылись избирательные участки. В штабах разливали шампанское, а кукольные телеведущие громко тараторили что-то на фоне графиков. Но никому не было до этого дела. Томительная, звенящая тишина воцарилась в стране. Никто не гулял по улицам и не целовался под фонарем, не смеялся заливистым смехом и не подбрасывал в воздух детишек. И даже Смирновы, морщась и отдуваясь, ужинали молча и безо всякого аппетита.

Потому что, как обустроить эту самую тяжело молчащую страну, знали все. Но никто не знал, как же теперь помириться.

«Октябрь» 2018, № 7