Дарья Бобылёва - Сборник произведений

Дальше все пошло по накатанной: обнаруживая все новые острые выступы на поверхности жизни, девица Т постепенно закрывала створки своего нежно-розового внутреннего мира. С внешней стороны последовательность встреч с окружающей реальностью можно было проследить по кошкам. С угрюмой сердобольностью девица Т после каждой вмятины приносила в пахнущий выпечкой и пластмассой полумрак родительского дома прохладных после улицы шерстяных существ, как иные приносят для подслащения жизни пирожные. Первая двойка воплотилась в черное и безухое, после первого ухода из класса по требованию веретенообразной учительницы в дом явилось толстое и бесхвостое, тоже напоминающее веретено и учительницу. А первый равнодушный взгляд восточноглазого соседа по парте, выросшего потом в инженера, который иногда писал стихи, удобно прислонив блокнот к обширному животу, материализовал на диване в комнате девицы Т сразу двоих. Под натиском животных пространство квартиры сокращалось, но тускнеющие родители девицы Т не решались выгнать из дома мяукающую радость дочери. Девица Т старалась выработать на кошках равнодушие, которое в силу обстоятельств почитала наивысшей добродетелью. Она равнодушно кормила их, равнодушно гладила и равнодушно вычищала неизбежные последствия, чтобы затем выйти из дома с колотящимся от волнения сердцем и жалобно сощуренными глазами.

Спасение девицы Т в это время еще готовилось сумрачными учеными, не умеющими строить длинные предложения и заменяющими их кружевом терминов и цифр. Девица Т ничего об этом не знала и каждый вечер, засыпая на хрустком матрасе, с тоской думала о предстоящем дне. Ей заранее было известно, что он, подобно всем остальным, оставит в контейнере ее души воспоминания о жаре покрасневших щек, застенчивом оцепенении и жгучей обиде от недовольного взгляда обитающей в очередях старухи или хихиканья усыпанного значками школьника, который, возможно, просто давал выход еще юной глупости. Выхватывание из повседневного полотна мелких неприятных моментов отнимало много сил и времени, поэтому остальные действия обычно оставались как пунктирная наметка. Девица Т серела, хирела и в глубине своего хрупкого сознания радовалась тому, что становится все более незаметной. Родители качали присыпанными сединой головами, выпивая на кухне чай, и бережно советовали девице Т дискотеки, пешие походы, кружки для утомленных жизненной скукой и прочие способы общения со сверстниками. Однако девица Т не могла последовать этим советам даже в неизбежные моменты тоски по обществу себе подобных.

Спаситель девицы Т, безгрешной невестой которого она была всю свою незаметную жизнь, был эфемерен и носил импортное имя Интернет. В припадке любовной нежности девица Т порой чувствовала, как остро ему не хватает нескольких букв «х», чтобы утвердиться в истории, бросив якорь в древнем Египте. При всей своей вынужденной мудрости он был трогательно молод. Так же, как и девица Т, он никогда не заговаривал первым. Он был безбрежен, как океан, порочен, как рано поумневший ребенок, и содержал в себе только ничем не разбавленную иллюзию. Придя к нему через заунывные песнопения модема, девица Т поначалу робко взирала на раскинувшуюся перед ней даль, не решаясь приблизиться. Она раскладывала на тронутом благородной желтизной компьютере пасьянсы, каждый раз ставя на кон небольшое желание, и лишь изредка открывала окно с огромным количеством букв и картинок. Увядающие родители тихо говорили, что при постоянной работе модем подпитывается их рационально поделенными деньгами, и девица Т испуганно выскакивала из Интернета, чтобы спустя несколько часов вновь приоткрыть форточку в волшебный мир. Как ничем не выдающий себя лазутчик, она запоминала местность, узнавала, что земли Интернета поделены на сайты, форумы, чаты, блоги, и везде есть свои обитатели, напоминавшие паспорт — немного текста и фотография в одном из верхних углов, запечатлевшая не обычное лицо, а облик неведомой виртуальной личности.

Посвящению и постижению предшествовал один из самых неприятных моментов в жизни девицы Т, который она в течение нескольких недель перекатывала в памяти, замирая от скорбного стыда. В дрожащих внутренностях метро, где она сидела на самом краешке лавки, компактно сжавшись и спрятав глаза в книге, над девицей Т нависли люди. Один из них, женщина, был отягощен зреющим ребенком, у которого только сегодня начало формироваться лицо. Другой, проявляя ответственность, потребовал от девицы Т уступить место его расширенной подруге. Девица Т, для которой любая форма была грубой, всю дорогу до дома жалобно извинялась перед саднящим отпечатком обидчика, оправдываясь тем, что не могла видеть книгу и расширенную женщину одновременно. Дома, извинившись перед кошками и уже не фланелевым, а трикотажным папой, она закрылась в своей комнате, чтобы погреть ушибленное сознание. На столе мерцал монитор компьютера, не пытавшийся доказать свое превосходство над девицей Т ни отягощенностью, ни ответственностью. Девица Т, подобно романтическим сомнамбулам, встала, подошла к нему, выслушала песнь модема и, как в холодную прозрачную воду, нырнула в чат. Разноцветные буквы встретили ее радостно, как будто именно ее не хватало на их веселом вечере, и прислали много счастливых круглых лиц. Ободренная девица Т уже хотела им пожаловаться, хотя на собственном опыте знала, что жалобы лишь углубят царапины на ее душе. И тогда, движимая лишь мудростью интуиции, пышно зеленеющей на ее внутренних трещинах, девица начала писать буквам от имени ответственного за ее сегодняшние раны. Его устами она назвала себя «приятной девушкой» и стала извиняться за недоразумение при горячей поддержке разноцветных букв. Некоторые ответные буквы складывались в обидные слова, но они соскальзывали с бисквитного сознания девицы Т, не оставляя ни малейшего следа. Впервые за много лет она почувствовала мягкую теплую радость, и это была не кошка. Девица Т поняла, что в этом мире, носящем упрощенное древнеегипетское имя, можно существовать, не существуя, входить в него, не впуская его в себя, и быть кем угодно, потому что он безболезненно растворял в себе то, что так долго мешало ей жить — ее слишком хрупкую личность.