Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Даже полслова не желаю слышать, – отвечаю я тихо.

Сегодня вечером Питер вернется домой и обнаружит, что его электронную почту вскрывали. Несмотря на то что я пообещала Саманте больше не притрагиваться к ноутбуку мужа, я все же притронулась и прошерстила всю его переписку еще раз, включая даже те файлы, которые были ранее удалены. Именно в них я и обнаружила много чего интересного. Самое ужасное, что свои омерзительные любовные послания, пронизанные похотью и замешенные на откровенном сексе, Питер печатал, примостившись где-нибудь на краешке нашего обеденного стола. Что ж, вернувшись домой, он обнаружит, что его гардероб пуст. В состоянии полнейшей невменяемости, которое Андерсон назвал «разрушающим, как торнадо», я в субботу ночью вынесла все вещи Питера на лестничную площадку и сбросила их в мусоропровод. А ему на память оставила коротенькую, но очень чувствительную записку, написанную от руки. Поставила точку в свершившейся катастрофе и подвела итог нескольких лет нашей совместной жизни до того и нескольких месяцев после.

«Дорогой Питер!

Между нами все кончено. С меня довольно. Спасибо за все. Постарайся убраться вон к моменту моего возвращения. Во всяком случае, это – та самая малость, за которую я буду тебе признательна. Нелл».

Очередной звонок. И та же прежняя трескотня в стиле кантри. Снова напоминаю себе, что нужно не забыть и срочно поменять звуковой сигнал. На сей раз звонит мама. Рори уже наверняка успела доложить ей обо всем.

Включаю телефон и подношу его к своему уху и в ту же минуту раскаиваюсь в содеянном.

– Я пытаюсь дозвониться до тебя со вчерашнего дня! – восклицает мать несколько истеричным тоном. – Рори рассказала мне о том, что случилось. Хочу приехать в город и поговорить с тобой.

– Не о чем нам с тобой разговаривать, мама, – отвечаю я. Андерсон приглушает звук радио, но я машу ему рукой, чтобы он снова включил его на полную громкость. Дескать, я не собираюсь затягивать этот телефонный разговор. – К тому же в данный момент я нахожусь уже за пределами Нью-Йорка.

– А где ты? Я приеду к тебе куда угодно!

– Я сейчас направляюсь на Юг.

Ответ короткий, но понятный. Думаю, она и сама догадывается о причине моего побега из Нью-Йорка.

В трубке повисает долгое молчание. Представляю, как мать сейчас лихорадочно соображает, что ей делать дальше, и невольно улыбаюсь. Злорадно так улыбаюсь. Пусть теперь на собственной шкуре прочувствует, каково было мне в аналогичных обстоятельствах. Впрочем, не она одна виновата. Есть ведь еще и Рори. Ну с ней мы будем разбираться потом и отдельно.

– Не думаю, что это хорошая затея, – выдавливает она из себя наконец короткую фразу, тщательно контролируя свой голос. – Едва ли подобная поездка закончится добром. Не стоит, по-моему, ворошить прошлое. И разыскивать скелеты, которые тоже не хотят, чтобы их трогали.

– А я занимаюсь поиском не чужих скелетов. Отнюдь! Я ищу свои собственные скелеты, ибо хочу получить ответы на вопросы, которые мне следовало задать уже давным-давно.

– Послушай меня, Нелли Маргарет. Ты еще слишком слаба. К тому же последние новости о Питере вывели тебя из себя. Не думаю, что этим разумно заниматься именно сейчас. Я бы не советовала! Кстати, ты обсудила со своим психотерапевтом свою поездку? А о последствиях ты подумала? – Голос матери крепнет и приобретает былую мощь. – Не стоит ворошить прошлое! Что сделано, то сделано. Почему ты не хочешь послушать меня? Твоя затея может изменить все! А ты и понятия не имеешь, какими последствиями может это обернуться.

– Мама! Неужели ты не понимаешь? – говорю уже я, когда она замолкает, истощив свое красноречие. Хотя прекрасно знаю, что все она понимает. Вот это и мучит ее больше всего. Но одновременно она категорически отказывается понимать что бы то ни было. – Я хочу перемен. Хочу проветрить все наши самые затхлые углы, открыть настежь все двери и сломать все запоры. Вот чего я хочу больше всего.

Несмотря на то что чисто внешне все мои раны и ушибы кажутся залеченными, я не могу подолгу сидеть неподвижно. Тело тут же начинает неметь. Уже после полудня мы сделали остановку на подступах к Вашингтону, чтобы перекусить в придорожном ресторанчике. Андерсон сказал, что эта забегаловка очень напоминает ему те, в которых они с приятелем столовались, когда колесили по стране, будучи студентами.

– Только тогда мы заказывали себе шесть банок пива и самый дешевый бутерброд с жареными яйцами. И этого нам хватало на целый день.