Элисон Скотч - Мелодия во мне

Все последние месяцы я довольствовалась крохотными фрагментами воспоминаний, осколками былого, вдруг всплывавшими в моей памяти, думала, что со временем эти осколки сложатся в нечто целое, единое… Но если этого не случится? Если осколки так навсегда и останутся всего лишь осколками? Мысль о неминуемом провале всех моих усилий угнетает, действует на психику, вызывает нервную дрожь. Чувствую, как у меня потеет под мышками. Что, если и эта поездка закончится ничем? И отцовская тетрадь тоже ничего не значит?

Я кладу ее на колени и снова открываю, вожу пальцами по контурам таких знакомых глаз, выражение этих глаз буквально преследует меня, вызывает в моей душе какой-то смутный отклик.

Думай, Нелл! Думай! Кто это? Что это значит для тебя? Напрягаю извилины, пытаюсь замкнуть разомкнутые звенья цепи, чтобы по ним снова пошел ток воспоминаний, чтобы после стольких месяцев блужданий в кромешной тьме я снова увидела свет в конце тоннеля.

Я слегка откидываю спинку сиденья назад и закрываю глаза. Напрягаюсь, напрягаю все свои силы, стучусь в стены, которыми я отгородилась от мира, защищая себя, и пытаюсь приподнять их и сдвинуть в сторону. Зачем мне эта защита? Разве я уже и так не потеряла все? Ничего у меня больше не осталось и терять тоже больше нечего. О боже! Получается, я уже достигла дна? Но надо держаться, умоляю я свою волю. Держаться из последних сил. Иного выхода у меня нет.

В радиоприемнике что-то шипит, звук прорывается и тут же исчезает. Но вот все же слышится музыка, она заполняет собой салон автомобиля. И моментально начинает звучать во мне самой. Песня из числа тех, которые Рори перекачала на мой айпод. Все эти мелодии уже давно стали частью меня самой. Как и слова, на которые они написаны. Ван Моррисон, нарочито грубый голос с хрипотцой. Но как поет!

«Когда туман просигналит мне в свой рожок, знай, я обязательно вернусь домой. А если я вдруг не услышу сигнала, он просвистит мне прямо над ухом, чтобы я смог расслышать. И поэтому я ничего не боюсь».

Что-то вдруг вспыхивает во мне и, словно сноп искр, разлетается по жилам. Радостно бурлит кровь. Да, я вижу, я помню. Музыка прошлого вдруг сливается с музыкой настоящего, прошлое переплетается с днем сегодняшним, память и действительность, теперь и тогда. Все вместе и все едино.

– Привет! – слышу я голос Андерсона и вздрагиваю от неожиданности. Он стоит возле открытого окна.

– Готов? – спрашиваю я.

– Да я уже где-то с полчаса торчу возле машины. – Он просовывает голову в салон. – А вы чем тут забавляетесь?

Я смотрю на набросок, сделанный отцом. Кажется, именно от него я и убегала все это время.

– О боже! – снова восклицаю я и еще пристальнее всматриваюсь в рисунок. Да! Сомнений быть не может. Я вспомнила.

– Я знаю, куда мы сейчас поедем. Садитесь же побыстрее! И не надо никаких указателей. Я знаю туда дорогу.

Прямо за домом – пристань. Это я вспомнила. Вернее, вспомнили мои уши, полностью отключенные от моего сознания. Но мой слух уловил в звучащей мелодии сокрытые смыслы, тот самый черный шум, неразличимый ни на одной записи.

На мне розовый купальник, по обе стороны дороги цветы. У меня еще несформировавшаяся фигура подростка: длинные худые ноги, даже немного узловатые, тощие бедра, едва наметившиеся бугорки грудей. Руки все в синяках и ссадинах, наверняка следы, заработанные от Рори во время летних футбольных баталий. На пирсе орет во всю мощь громкоговоритель. Поет Ван Моррисон свою популярную песенку «Погружаемся в мистику». Вот и сейчас его голос звучит в машине, хриплый, нежный, трогающий душу. Помнится, в то лето я переписала себе на пленку все свои самые любимые композиции: Journey, The Police, Джексона Брауни, Ван Моррисона. И они все здесь, на моем айподе. Конечно! Как же я раньше не догадалась? Ведь это так очевидно. Балда безмозглая, корю я себя в глубине души. Музыка – вот она, мой ключ ко всему! И так было всегда.

– Поторопись! – слышу я голос, доносящийся из воды. – Кто последним доплывет до плота, будет должен другому бутылку колы.

Я смотрю на воду, из нее торчит голова и виднеется россыпь золотистых кудрей, громко хлопают в ладоши красивые руки, словно призывая поспешить. Я бегу почти со спринтерской скоростью и с разбега бухаюсь в прохладные темные воды озера, ныряю под воду, отталкиваюсь от берега и начинаю энергично работать ногами, словно это пропеллер, с помощью которого я несусь под водой почти на крейсерской скорости. Вокруг меня звенит тишина, но вот легкие больше не выдерживают, и я выныриваю на поверхность, чтобы глотнуть немного воздуха. А он уже там! Взгромоздился на деревянный плот, который качается на привязи метрах в десяти от меня.